Ко мне подлетели пажи-коридорные, подхватили багаж. Мы выскочили в предрассветный мрак, на небе еще горели звезды, а улицы, как всегда, утопали в принесенном с реки тумане.
Я остановилась. Широкая арка вела на площадь. Темень – хоть глаз выколи и белесая непроглядная стена водяной дымки. Пажи поставили багаж у моих ног и в буквальном смысле слова растворились.
Черный проем подобно порталу засасывал в себя струи речной пелены.
Мимо меня пронеслась фигура, мелькнула и исчезла, целеустремленно вышагивая в сторону площади. Я успела разглядеть только очертания черного плаща, прямые волосы и гордый профиль.
В груди запекло. Больно! Я согнулась, приложив руку к горящему месту. Это все от быстрого бега в корсете. Обновка для меня, свободного деревенского жителя, словно стальная клетка, но это был обязательный атрибут академической униформы, так же как ботики на каблучках, чулки с вышивкой и перчатки.
Запрокинув голову, несколько раз глубоко вдохнула сырого тумана. Стало легче, жар и боль в груди отступили. Медленно двинулась вперед.
Когда я проходила сквозь тоннель, порыв ветра подхватил меня и толкнул в неизвестность.
Громадное пространство не пустовало.
Впереди слышались голоса, смех и возгласы, но говоривших не было видно.
Я бодро шагала к центру площади. От недосыпа глаза ощущались, как горящие угли, вставленные в глазницы и посыпанные песком, ноги были ватными, а пальцы леденели от прохладного утреннего ветерка. Я зябко куталась в тонкое форменное пальто с нашивками академии.
За спиной вспыхнул яркий свет. Кто-то тяжело вздохнул и громко фыркнул. Я продолжала пробираться на ощупь в этой белой каше, вокруг мелькали неясные тени.
Мне уже виделась далекая вереница огней каравана, отправляющегося в Глактонберри. Яркие прожектора отмечали место посадки, они били в небо, рассеивая толщу тумана.
Внезапно сбоку зазвенела упряжь, и я услышала вопль:
– Осторожно! – В тот же миг меня снесло ударом.
Очнулась я уже на земле, капор, упав на глаза, закрывал весь обзор. Я барахталась, судя по ощущениям, в грязи, и некто придавливал меня своей тушей. Сотрясающий землю удар заставил меня в страхе замереть.
Раздалось уже знакомое фырканье, огненное дыхание опалило нас жаром, осветив ночь и выхватив из тьмы гигантские очертания. Зазвенела сбруя, и размеренный титанический топот стал удаляться от нас.
Я приподняла с глаз орудие женских мучений, чтобы разглядеть того, кто вдавливал меня своим твердым телом в грязь.
– Хеллоу! Красотка! – Рыжий бесстыжий наглец оказался в моем поле зрения. Более того, он был конопатый и с лопатой.
В шоке оглянувшись, я увидела длинный чешуйчатый хвост, исчезающий в тумане.
– Вставай-вставай! – завопил рыжик. – Не стоит такой симпатичной барышне валяться на земле. И давай отойдем в сторону. Драконы дальнозорки и неповоротливы, когда на земле. Перед своим носом ничего не видят, невзначай наступят, и останется только мокрое место. – Парень тянул меня в сторону, а мимо, переваливаясь, как бочонок на коротких лапках, пофыркивая дымом скользил следующий ящер, а за ним еще один и еще…
Открыв рот, я стояла и наблюдала проползающие мимо лоснящиеся чешуйчатые бока. Драконы пыхали дымом и огнем, и я заподозрила, что не весь туман на площади был дыханием реки, к стойкой непроглядной завесе приложили лапы древние ящеры, вернее ноздри, клыкастые пасти и обжигающее дыхание.
