Не знаю, почему для меня это было важно - чтобы именно он знал мое настоящее имя, нелюбимое, ненавистное, слабое... но я очень хотела его сказать и, в который раз за последние несколько минут, не могла сдержаться.
- Милана.
- Ого! Красиво! Очень, - а потом, будто бы пробуя на вкус, по слогам, ласково протянул. - Ми-ла-на... Иди ко мне...
Последние слова на выдохе, медленно, сладко... И я, как мотылек на огонь, завороженная, загипнотизированная этим волшебным голосом, повернулась к нему.
И снова по лицу полетели лёгкими касаниями, горячими ломаными линиями его нереально чувственные пальцы. И это было... чудесно? Я забыла все слова, прочитанные в книжках, которые можно было бы использовать для описания своих эмоций в тот момент. Просто чувствовала, закрыв глаза, как он ласкает мою кожу, именно так воспринимались лёгкие прикосновения, и кусала губы, чтобы сдержать рвущиеся из груди неприличные стоны.
Он стянул с моей головы вечную бандану и осторожно, неторопливо, но очень тщательно, обследовал мои короткие волосы, потом скользнул ниже, обрисовав контур ушей, и дальше - на шею.
- Ты знаешь, какая ты? - спросил жарким шепотом, уткнувшись лицом в мои волосы на виске и, не дожидаясь ответа, продолжил. - Ты сияешь для МЕНЯ, я знаю, я чувствую. Ты тянешься ко мне подсознательно, ментально. И я с ума схожу от этого и оттого еще, что сам также к тебе... Ты очень красивая. Ты - моя. Для меня. Никуда не отпущу. Никому не отдам... Почему, почему не сказала сразу? Зачем изводила меня? Я уже был готов, честное слово... Да-а, конечно, это было бы трудно, но... не знаю, как, но не отпустил бы в общем все равно, даже если ты была бы мужчиной. Я уже решился! Представляешь?
Он говорил серьезно. Я видела, я верила, что именно так все и есть, что он, действительно, так чувствует! О, никогда и никто не говорил мне таких слов! А сейчас! И кто? Человек, к которому я сама неравнодушна! Тот, при взгляде на которого замирает сердце. Тот, кто снится каждую ночь! Нереально! Может, я сплю сейчас?
Неожиданно в дверь постучали, и я попыталась соскочить с его колен, чувствуя, как краска стыда заливает лицо. Но он снова потянулся следом, ловя за руку, притягивая меня, сопротивляющуюся, ближе.
- Никто не войдёт без разрешения, не бойся. Не уходи!
Да, но Давид итак меня недолюбливает, и если увидит сейчас в комнате Пророка... Я говорила шепотом:
- Представляешь, что они подумают о нас?
- Мне все равно.
- Но мне нет! Как я буду учить их, если обо мне станут думать невесть что?
- Ладно. Если ты так хочешь! - он повернулся к двери, не позволяя мне отодвинуться. - Давид, иди спать, ты мне сегодня не нужен!
- Пророк, тут такое дело... в общем, тебе, наверное, нужно взглянуть самому.
О-о, я сразу же представила, как сейчас открывается дверь, и Давид видит меня, прижатую сбоку, буквально впечатанную в Женино тело! Нет-нет, только не это!
- Отпусти сейчас же! - прошипела, отчаянно вырываясь. И заметалась по комнате, ища укрытие, всей кожей чувствуя его непонимание и обиду. Но кроме кровати здесь особо-то и некуда было спрятаться. А она без обгоревшего покрывала неплохо просматривалась сверху-донизу.
- Слепой, - вновь донеслось из-за двери. - Дымом воняет. У тебя там что случилось? И ты... ты не один что ли?
