Самое страшное в этот момент было то, что он был прав. Это все было правдой. Правдой. Которую я все это время скрывала от себя.
Слёзы налились и я заплакала не закрывая век. Я просто дрожала, смотрела на него и плакала едва потрясываясь от внезапного разоблачения.
Он разозлился.
- Ты ничтожество в постели. И этого не скрыть высокими зарплатами, укладками в дорогих салонах и пафосными титулами на визитке. Ты бревно и, если я не скажу тебе об этом, тебе уже никто не скажет.
Мои слезы горючими каплями стекали по неподвижным щекам и падали в салат.
Я выглядела абсолютной дурой с этой укладкой, вырядившаяся на экзекуцию вместо романтического свидания.
Миша встал из-за стола в бешенстве.
- Я изменяю тебе с первого дня нашей свадьбы. Да. Я давно хотел сказать тебе прямо в лицо: я трахнул твою свидетельницу на свадьбе, потому что да я хотел секса и да я знал, что в первую брачную ночь меня ждет «пиление бревна»! И завел себе первую любовницу уже по возвращению из медового месяца. Потому что это был не медовый месяц, а борьба с манекеном. У меня руки устали тебе мастурбировать. Это не петтинг - это какой-то армреслинг! Пальцы были все мокрые, но ты даже вздохом не давала понять, как тебе нравится. Я чувствовал себя как повар,- он отмахнулся на повара на кухне,- который начиняет индейку на рождество. Без шуток и преувеличений. Эми, сделай с этим что-нибудь. Уже не для меня, а хотя бы для себя.
Я чувствовала себя абсолютно растоптанной. Молодость прошла. Лучшие годы жизни во вранье самой себе, что алкоголь или отпуск добавят огня в мою сексуальную жизнь.
Но правда была в том, что вся моя сексуальная жизнь была вымыслом.
Иллюзией.
И только теперь мне предстояло разобраться с этим.
Я сделала огромный вдох и кажется вернулась к жизни.
Очнулась я от того, что блюю соленой водой в рот Джеку.
Друзья заржали, когда увидели мои круглые глаза утопленницы только что вернувшейся с того света.
Этот наглец не отпускал меня и продолжал целовать, придавливая к земле.
Я стала колотить его в грудь, но он был настолько накачанным, что это было больше похоже на то как дрессированные зайчики лупят в барабан.
Его губы обрамленные двухдневной, но очень жесткой щетиной царапали меня.
Большой горячий язык обвивал мой и ласково, словно при кунилингусе заигрывал с моими губами.
Я была в предсмертной истерике и наверное только поцелуй мог меня так быстро и так легко успокоить на гормональном уровне.
Я чувствовала, как кортизол растворяется в крови, но правда в том, что мне дико хотелось секса.
Видимо ученые не врут, что перед смертью организм дико хочет продолжения рода. И только то, что под навесом на парковке были посторонние остановило меня от того, чтобы закинуть на своего спасителя ногу и прижать его к себе.
Он отпустил меня и я тут закрылась задранной до шеи майкой.
- Это было необходимо, потому что пришлось делать массаж сердца, - объяснил наглей, почему я валяюсь на парковке с голой грудь.
- Спасибо, - всё еще покашливая проговорила я, хоть и было жутко стыдно, что все трое австралийцев видели мою грудь.
- Она у тебя красивая, нечего стесняться - сказал один из друзей Джека.
Джек помог мне подняться.
- Только не думай, что если спас мне жизнь, то это дает тебе какие-то права на меня!
- Конечно конечно, сильная и независимая водомерка.
Я приходила в себя, усевшись на полу. За пределами навеса парковки стояла просто стена тропического ливня.
