Я думала об этой семье, пока машина катилась в сторону нашего дома. У веранды заметила незнакомую мужскую обувь. Значит, кто-то из папиных друзей или коллег в гости пришел. Аккуратно ее поправив, зашла. В столовой сидел незнакомый мне человек лет 70–72, в голубой рубашке, серых штанах, с раскрасневшееся кожей, коротко отстриженными седыми волосами, аккуратными усами и маленькими, как у хомяка, карими глазами:
– Добро пожаловать, добрый день, – поздоровавшись, встала я у двери в столовую:
– Сулейман, это моя дочь Камилла, – представил меня папа, поднимаясь со стула:
– Камилла? Какое чудесное имя. Она же училась в Москве, Руслан, разве нет?:
– Да, уже закончила. Приехала вот, на днях, – пояснил папа:
– Вот молодец, я тебя поздравляю. Сразу видно, сообразительная девушка,:
– Благодарю. А вы как поживаете? Как ваше здоровье? – вежливо обратилась я к Сулейману:
– Хвала Аллах1у, все хорошо. Вспоминали с Русланом студенчество, – улыбнулся он:
– Камилла, проходи, не стой у порога. – произнес папа, прерывая нашу беседу:
– Ладно, не буду отвлекать. Вам, может, чай налить или фрукты принести?:
– Нет, ничего не нужно, Амина все разложила. Очень вкусно, спасибо, – вежливо отказался Сулейман. Кивнув, я отошла, положила на полку в холодильник купленные продукты и удалилась в свою комнату.
Время близилось к 3. После приезда домой я поспешно приняла душ, проверила все соцсети, ответила на последние сообщения, начала собираться на встречу с Саидом. Для меня в этом не было ничего особенного. Саид и я знаем друг друга лет так 18. Каждое лето он с сестрами приезжал в родовое село отца и большую часть времени проводил с сыновьями Кисы. Якуб и Дауд были с Саидом практически одного возраста. Дауд когда-то давно был в меня влюблен, хотя сейчас он отказывается признаваться в этом. И его чувства становились предметом насмешек для братьев. За такие шутки я их лупила. Причем всех.
Я была хорошим ребенком, но соседским детям, моим двоюродным братьям и сестрам изрядно доставалось. Я ненавидела, и сейчас ненавижу, когда кто-то обижает, оскорбляет, унижает слабого или проявляет высокомерие по отношению к ближнему. Во мне слишком сильно развито чувство справедливости и полностью отсутствует навык держать рот и кулаки на замке. Второе я применяла достаточно часто, вплоть до выпускного класса, а затем, углубившись в литературу и нахватавшись умных слов, начала пользоваться и первым. В школе все меня боялись. Сначала за то, что могла как следует разукрасить физиономию, а потом – за то, что могла несколькими словами поставить на место любого. Конечно, дома мне попадало. И от мамы, и от Асламбека. Мама мечтала из меня вырастить милую, нежную принцессу, а Асламбек мечтал о хрупкой, беззащитной, маленькой сестрёнке, о которой надо позаботиться, которую надо оберегать. Ну, уж извините, вырос дракон. Гроза всего села.
Только папе нравился мой боевой характер. Он даже гордится. Поэтому ему не составило труда убедить маму в том, что качественное образование мне необходимо, а в Москве я сумею о себе позаботиться должным образом. Он и Асламбек, будут часто меня навещать. Ну, и Али – папин хороший товарищ – там живет. Маму уговаривали как раз когда я сдавала экзамены. Вполне себе успешно. Я хорошо сдала вступительные испытания, поступила на факультет журналистики в престижный вуз, там же закончила магистратуру и на следующий же день после получения диплома отправилась на собеседование в информагенство, о котором грезила со 2 курса бакалавриата. О том, что меня туда приняли, никто в семье не знает. Я не говорила, почему тяну с переездом. Из-за свадьбы Элины эта тема на какое-то время закрылась.
