Катька позвонила, как всегда, вовремя. Я как раз проходила опасный участок нашего дома, гостиную, когда в переднем кармане джинсов завибрировал телефон.
— Да-да, слушаю, — пропела, приняв звонок от подруги и проскочив мимо развалившегося в кресле Багирова.
— Слушаю? Тебя что, Куни-мэн в заложницы взял? Ты не можешь говорить?
— Я иду переодеваться. — сдержанно отозвалась я.
— Я даже боюсь представить, для чего тебе это. Только не говори мне, что вы с ним опять…
— Катенька, — зашипела, влетев по ступенькам вверх, — Не неси чушь!
— Почему это чушь?
Она или не читала моё сообщение, или, как всегда, поняла всё по-своему.
— Потому что чушь. Он… — коснувшись дверной ручки на дверях своей комнаты, я воровато оглянулась, прежде чем юркнуть внутрь, — Здесь Багиров, Катя! — почти воскликнула. — Он шёл с Илоной, практически под моими окнами шёл, а мама сказала, что Илона замуж собралась! Я подумала, что она собралась замуж за него, за Багирова. А у него сын! Взрослый, твою мать, сын! Ему девятнадцать лет! И это он, сын, Тимур собирается жениться на Илоне, а не Куни-мэн. Я в аду, Катя! Я в аду… Это же сколько ему лет получается?
Звонкий смех треском отозвался в динамике. Моих страхов и тревог Вяземская не разделяла.
— Вот это тебя пробрало, подруга. Я почему-то сразу не поверила, что у такого мужика могут быть какие-то амурные делишки с твоей злобной сестрицей.
Несмотря на наши сложные отношения с сестрой и мамой, мне никогда не нравилось, что Катя, нет-нет, а допускала подобного рода оскорбления и возмущения в адрес моих родственников. Это сложно объяснить. Мне можно — мы семья, а вот кому-то гнать на Илону и маму… Нельзя. Даже Кате, даже если она права.
— Она не злобная. Просто у неё такое хобби, играть на моих нервах. Она музыкант.
— Ну, у меня своё мнение на этот счёт. Ладно, проехали с Илоной. Что делать собираешься?
А что можно было сделать? Вариант унести отсюда свою задницу, на которую я рискую отыскать приключения, если останусь, вновь показался мне привлекательным.
— Я бы уехала. Багиров хоть и сделал вид, что мы с ним не знакомы, но ты бы эту рожу видела. Высокомерная скотина! Мама ждёт, что у нас состоится ужин. В кругу новой семьи, надо полагать. Я не знаю, как я с ними за один стол сяду. Мне и надеть нечего. Я брала с собой два платья. То чёрное, в котором я была у Ильи на свадьбе, я теперь не надену по объективным причинам. Этот самовлюблённый папаша ещё решит, что я хочу ему о чём-то напомнить. А белое… Если я его надену сегодня, то в чём я тогда буду завтра на дне рождении Илоны?
— Ох, как мне нравится ход твоих мыслей! — оживилась Катя. — Надевай чёрное, даже не думай. Во-первых: оно тебе очень идёт, во-вторых: твоё белое платьице я бы вообще выкинула и в расчёт даже не брала…
— Ну-ну. — фыркнула я, прижав плечом телефон к уху, и потянулась к молнии на чемодане. — А в-третьих?
— А в-третьих, Ленка, редко какой мужик может запомнить, что там на девушке было надето месяц назад.
Её «в-третьих» мне показалось самым веским аргументом.
— Зря ты, конечно, своё красное платье не взяла… — вздохнула подруга.
— Ага, и половину шкафа в придачу, да? Я сюда на выходные ехала, а не на месяц, чтобы тащить с собой гору шмотья.
