ОТЧИНА. Книга вторая. Отец - страница 31

Кто же я? Почему я появился – даже дело не во времени – а вообще? Почему я не мог появится в 18—19 веке, или еще раньше? Почему я должен был узнать о разных выдающихся людях и обо всех событиях в мире только по книгам, по школе и из других источников? И поверить, что такие люди были, и все так было… Мог ли я этому не верить?

Кто же я?

Имею и имя, и фамилию, как все люди. Ничем не отличаюсь от всех. А сам думаю: весь мир, все люди, все, что происходит в мире, это мое восприятие. Если я исчезну – все исчезнет. Поэтому я не могу исчезнуть.

Прожил 72 года. Пережил всякие лишение и болезни, а под старость поздоровел, пусть не совсем, но для такого возраста… я здоров.

Значит, я не должен исчезнуть ни в 80, ни в 90, ни в 100 лет. Потому что я не могу представить себя умершим, исчезнувшем. Умершим, лежащим в гробу – в жару, или в холод, не ощущая ни то, ни другое. И чтобы – был спущен в могилу, закопан землей… Нет, это я не могу представить себе.

Мои сестры и мать – долгожители. Хотя мать и сестра одна – умерли, я должен их пережить. Я не должен умереть. Конечно, организм естественно стареет, но он должен заново возродиться. Пусть в 21 веке, но – должен. Этот Костя может умереть по старости, износится организм. Но я должен опять появиться на свет, опять должен начать жить с детства, со школы и т. д. Жить другой жизнью, в зависимости от жизни того времени. Ладно, не будем загадывать на будущее столетие, пока хочу дожить [до времени], когда вырастут мои внуки и правнуки.

Эх ты, жизнь, жизнь… будущее…

Их пишут разные «выдающиеся», то есть ученые, композиторы, артисты, писатели и т. д. Чтобы увековечить свою жизнь и деятельность. А что толку? Умрут – и не будут знать, что о них думают и говорят. Для потомства? Эх! Ладно…

Вот я задумал написать свои мемуары, описать свою жизнь в подробностях, чтобы сохранить в памяти. Хотя, по правде сказать, многое улетучилось. Когда думаю об этом, о написании – возникают разные мысли. Но, боюсь, что в момент написания не все возникнут. Может, потом что-нибудь будет возникать, и хоть задним числом – вставлять.

Когда я просил у Маши стержни, она спросила «что пишешь?» Сказал: «Мемуары». Она говорит: «Потом издашь?» Эх, Маша! Кто их будет издавать? Хотя, почему бы и нет?

Пишут всякие-разные, не только выдающиеся, но и менее… то есть разные. И жизнь их не очень отличается от моей. В моей жизни тоже есть кое-что поучительное. Может, я не смогу так философски описать, как некоторые. Читаю некоторые книги, там развивают такую философию – понять невозможно. Я буду писать просто, без философии, что как было. И что думал.

Итак, всякая жизнь начинается с рождения. И я тоже однажды родился.

Это произошло 5 января 1917 года в деревне Лялино Саянского района Красноярского края. И вот удивительно: я вроде как помню свое рождение. Это трудно описать. Не помню до трех-четырех лет ничего, а это помню. Как какой-то сон, хотя у детей такого возраста снов вообще не бывает. Свое раннее детство 1922-23-24 года я помню очень смутно. Только, наверное, с 1925 года могу более подробнее вспомнить кое-что.

Помню свою деревню Лялино, где я родился. Деревня как деревня, в несколько десятков домов10. Лесок, видимо. И речка была почти рядом, где мы играли с братишкой Алешой. Старших братьев я почти не помню, вроде их и не было. Старшая сестра Парасковья, наверно, уже была замужем в другом селе. Но остальных – Екима, Евмена, Наталью – я по тому времени не помню. Из родни недалеко от нас жила моя крестная… Один раз меня водили к ней. Один раз в жизни меня водили в церковь в с. Малиновка, где меня крестили на причастие. Больше, кажется, я в никаких церквах не бывал. Родители хоть и верили в бога, но, по-моему, очень религиозными не были. Праздники справляли, в церковь, по-моему, они не ходили. В деревне у нас её не было.