Тырык!
Бум!
Серия подозрительных звуков приводит к полной остановке транспортного средства. Да блядь! Я же утром возил тачку в автосервис.
— Пойду, достану инструменты из багажника, — говорю Федьке, — тут ехать всего ничего осталось, может, подлатаем сами.
— Я тут пока посмотрю, что случилось, — он выходит, открывает капот, из-под которого валит белый дым.
Солнце палит нещадно несмотря на раннее утро. Щёлкаю замком багажника. Открываю. И моя челюсть падает на землю.
— Настя? — вижу белокурого ангела, свернувшегося калачиком, — эй! Ты что тут делаешь?
Трогаю за худенькое плечико. Она не просыпается. Проверяю пульс. Замедленный. Блядь… ей что-то подсыпали. У снотворного есть такой эффект. Настенька такая маленькая, беззащитная.
— Федь! — кричу, — у нас тут гости!
— Что? — он вытирает руки тряпкой, подходит, — опачки! А что она тут делает? Да ещё и в багажнике.
— Лиля… — рычу себе под нос, — точно её рук дело. Она мстит мне за уход матери всеми возможными способами. Сколько лет прошло, никак не успокоится.
— И чего твоя дочурка хотела добиться? Что будем делать с малышкой? Сладкая, — ухмыляется Фёдор, жадно рассматривая Настю.
Я тоже смотрю на нежное личико. Подрагивающие ресницы. Сладкие алые губки. Нетронутая крошечная малышка. Теперь она в руках двух прожжённых хищников. Вопрос: как мы поступим?
— Что там с тачкой? — спрашиваю Федьку.
— Масло. Нужно быстрее в сервис, если есть по дороге. Ну либо уже на месте буду разбираться.
— Нет нихуя в этой глуши. Но есть один дед знакомый в деревне по соседству, механик. Думаю, подсобит.
— Окей, понял. До дома дотянем, назад уже нет. Так что повезем крошку с нами, — Федька расплывается в довольной ухмылке.
Я специально выбирал место без связи, интернета и в такой глуши, где бы меня не достали ни любимая работа, ни несносная дочь.
— Ты губу закатай, Фёдор, — строго говорю, — приедем, тачку починим, и я Настю отвезу домой. Так будет правильно.
Но что, если я не хочу? Всё моё нутро сопротивляется мыслям, что девушку придётся вернуть в город.
Беру Настю на руки. Лёгенькая, словно пушинка. И пахнет чем-то… невольно принюхиваюсь. Персик? Сладкий, нежный аромат. Член дёргается в брюках. Где-то на задворках сознания звучит предупредительный сигнал.
— Она вообще ест? — хмыкаю, — открой, положим её сзади. Как проснётся, уже будем решать, что делать.
Федя открывает заднюю дверь, кладу девочку на сиденье. Она так и не просыпается. Достаю небольшую подушку, подкладываю под блондинистую головку.
Возможно, эти выходные будут интереснее, чем я планировал…
Фёдор
Этим утром…
— Доброе утро, папуля! — гремит на всю квартиру моя падчерица Ритка.
— Блядь, чего тебе? — с трудом открываю глаза.
Никогда еще белый потолок не казался мне столь слепящим. Мы вчера с Глебом почти всю ночь отмечали удачную сделку. Очень вкусный контракт подписали, два года пахали, как проклятые. Теперь бабки рекой польются. Господряды, большие заказы. Мы, черт возьми, заслужили!
— Завтрак готов, — фыркает девчонка, затем уходит.
Ритка… дочь моей покойной жены от первого брака. Редкостная сука и провокаторша. Но я поклялся супруге, когда она умирала от рака, выпустить её дочь во взрослую жизнь.
И вот, тяну лямку уже шестой год. И сначала всё было нормально. Девочка училась, я работал. Мы даже изображали какое-то подобие семьи. Но как только Ритка начала взрослеть, наступил полный пиздец.
