Удивил, блять, так удивил!
Она стояла, ошарашенная и растерянная. Блуждала взглядом по комнате, а наткнувшись на него сглотнула и, казалось, даже обрадовалась. Как там говорят? Из двух зол выбирают лучшее? Вот она и выбрала.
Карим вначале разозлился на такую ее реакцию, на то, что она разглядела его только когда потребовалась помощь, а потом как-то расслабился. Какая разница? Она нужна ему на чисто физическом уровне. Трахнуть, вспомнить ее податливое тело, крики в порыве страсти, оргазм, сотрясающий ее тело. Кариму нравилась ее отзывчивость. Искренность, если она, конечно, была.
Тая была нежной с ним, не сопротивлялась, даже кончила. Со шлюхами было не так. И не то. Те только раздражающе стонали, кричали, только должного отклика он от них не получал. Скучно, пресно, без возбуждения.
— Эти две девушки мои сегодняшние ставки. Они достались мне в качестве оплаты огромного долга, поэтому у каждого из вас будет возможность заполучить этих красоток себе.
Хера с два!
Карим уже знал, что заберет эту девушку себе. И ее непутевую сестрицу тоже. Он как-то не додумался раньше пробить ее братца. Закончил с ним дела на этапе договора о том, что долг отработает его сестра. Забыл о существовании Алексея почти сразу. Не такой уж там и большой долг. А вот девушка ему пришлась по душе. Оттянулся. Отдохнул, так сказать, душой.
Значит, Романов был должен не только ему. И судя по тому, что Савва решил продать сразу обеих, ему были должны крупную сумму денег. Игра — неплохой способ их окупить. Странный он, конечно. Тоже любит девок. Был бы на его месте — Таю себе оставил. А этот — отдает. Впрочем, оставь он ее себе, Карим выгрыз бы девушку любой ценой. Зацепила.
Он баб делить не привык, а эта, вроде как, была его. Отрицала, отказывалась, но была его. Он это в ее взгляде увидел сегодня. Что если поможет — она больше не будет сопротивляться.
***
Она и не сопротивлялась, отвечала ему на ласки отзывчиво, приоткрывала свой пухлый рот, чтобы он мог впиться в него губами и целовала его в ответ. Отдавалась полностью. И не просто потому, что он ее забрал вместе с сестрой, а потому что тоже хотела.
Он протянул между ними руку, коснулся мягкой ткани трусиков, провел по ним пальцами, чувствуя влагу. Тая его хотела. Текла. Проникнул дальше, под кружево, отодвинув его чуть в сторону. Пальцы заскользили по влаге, прошлись по клитору, толкнулись внутрь.
Она застонала. Ухватилась руками за его плечи.
Впилась своими нежными пальчиками в его рубашку, сжала их, и снова издала протяжный стон. Да, блять, как же охуительно она стонет. Так, что член в штанах дергается от одних мыслей, как он будет ее трахать. Брать.
Однако, Карим не торопился. Ждал чего-то, растягивал удовольствие. Ему нравилось смотреть, как она дрожит. И жутко льстило то, что он у нее первый. Она с ним познает все прелести секса, учится изучать свое тело, знает, где и как ей хорошо. Странно было, что он думал о ее удовольствии, а не только о своем.
Член давит до боли, но он хотел, чтобы она получила удовольствие, чтобы ни о чем не думала, пока с ним будет трахаться. Чтобы только ноги раздвигала и стонала. Непременно под ним. Не будет у нее никого другого, пока он не наиграется. Пока она ему не надоест. Он ей все что угодно пообещает, надо будет поухаживать — попробует. Не его это, но если ей нужно — почему нет? Заключат бартер. Она ему себя податливую, он ей то, чего она хочет.
