— Попросишь? — с ухмылкой.
— Я не…
Запнулась, потому что увидела, как глаза опасно блеснули, радужку заволокло и она стала похожа на расколотый лед. Покрылась трещенками и будто стала чужой. Карим отстранился, оттолкнул меня от себя. Не сильно, но достаточно для того, чтобы я пошатнулась и опешила от неожиданности. И потянулась к нему снова, наплевав на гордость.
Он перехватил меня, разместив руку на подбородке. Остановил, не позволив приблизиться ни на сантиметр.
— Самой не противно?
Один вопрос, а я тут же краской залилась.
Хотелось тут же оправдываться. Говорить, что всё на самом деле не так, но тогда как? Он ждал, намекнул, а я потянулась, ничего не сказав. Оправдываться теперь? Итак стыдно от того, что он подумал, будто я к нему потянулась только чтобы брата защитить. Как-то это всё… мерзко. Так, что от самой себя противно стало.
Мотнула головой, встала. В глаза ему смотреть было стыдно. Даже представить не могла, что ему сказать, чтобы поверил. Чтобы не рассмеялся в лицо и не назвал шлюхой, на все готовой ради спасения других. Мне было от себя противно, и я с ужасом понимала, что и ему, наверное тоже.
Каково это — спать с женщиной, которая раздвигает перед тобой ноги только потому, что ей что-то нужно? Одно дело, когда ты этого не знаешь, а другое вот так… в лоб. Без возможности что-то изменить.
— Твоя семья — моя семья, — вздохнул. — Пока ты здесь, будет только так.
Чувствовала себя маленькой растерянной и ничего не понимающей девочкой, которая попала в логово к волку и ей хотелось выжить. Карим казался мне непрочитанной книгой. Чем-то неизведанным. Он умел подчинить себе полностью и вместе с тем пристыдить. Как сейчас. Ощущала себя грязной, но уходить не хотела. Оставлять его одного, такого беспомощного и наверняка нуждающегося во мне.
— Ты всегда будешь их защищать ценой своих интересов? Под всех готова лечь, лишь бы брат жив был?
Только после его слов поняла, что никакого взгляда на самом деле и не было. Меня проверяли. Неприятно и мерзко, но именно это Карим и делал. Хотел увидеть, поддамся я или нет. Глупо так повелась, хотя и не это вовсе.
— Я пойду к себе, — проговорила с запинками.
— Разбежалась, — тут же ответил Карим. — Ко мне иди, разговор есть.
Вот конкретно сейчас он не давал мне выбора. Требовал, прогибал, напирал и брал нахрапом, потому что ему нужно было. Потому что вижу цель — не вижу препятствий. Я не отказалась, села вначале на край кровати, а после перебросила через него ногу и села по другую сторону прямо рядом с ним. Сглотнула, когда наши тела соприкоснулись. С вызовом посмотрела на него. Вот она я — открыта и доступна. Не боящаяся за своих родных.
— Тебя использовали, — отчеканил каждое слово. — И брат твой и сестра. Небось и виновную напоследок сделали. Они семья, винить тебя не за что. Ты всегда будешь хотеть им помочь, даже если для этого придется унижаться.
— Я не…
— Послушай до конца.
Ни договорить, ни возразить Карим мне, конечно, не дал. Гнул свою линию. Попросил до конца послушать, сглотнул, так что создалось впечатление, что разговор будет не из легких. По спине тут же скатилось несколько капелек пота, а ноги на пальцах захотелось поджать от плохого предчувствия и паники, что подкрадывалась незаметно.
— Ты удивительная женщина, смелая и открытая, искренняя и сексуальная, трепетная. Ты готова помогать другим, Таисия, и это очень похвально. Не только родным, но и тем, кто сделал тебе плохо. Я тогда в офисе, когда в меня вогнали нож, подумал, что пиздец мне. Приплыли. Столько всего прошел, а тут, в собственном офисе, как кролика прирежут. Знал, что ты сбежишь, если уже не свалила, завидев этих головорезов. На помощь я не рассчитывал.
