Я активно закивала и отодвинулась от брата настолько, насколько это было возможно. Человек, который угрожал мне не мог быть Лешкой. Внешность, голос, глаза принадлежали ему, а поведение и безжалостность — нет.
Мы ехали минимум полчаса, хотя по пути встречался ни один банкомат. Оказывается, Лешка хотел, чтобы я сняла деньги в банкомате рядом с вокзалом, откуда они смогут сразу уехать. Стало больно, потому что мне никто не предлагал поехать с ними. Я бы не согласилась, конечно, ни в коем случае. Не смогла бы предать Карима, да и понимала, что не нужна никому из них, но… разве это не было бы логично? Забота о близком человеке?
Остановив машину у вокзала, Юрий вышел следом за нами, но остался стоять и ждать меня у автомобиля. Лешка же потащил меня к банкомату и ждал, пока я буду снимать деньги. Я снимала. Суммы давали с ограничениями, но снимать можно было. Мне выдало около ста пятидесяти тысяч, когда Лешка рядом присвистнул.
— Охуеть, конечно, ты молодец. Что, так сосешь хорошо, что мужик так раскошелился? А ты, Лильк, говорила, она ничего не умеет. Учись.
Мне стало противно и больно. Это ведь мой родной брат. Человек, который видел меня маленькой, растил, помогал и одевал, когда родителей не стало. Он помогал учиться нам с Лилькой. Разве так бывает? Чтобы в одночасье все менялось? И что стало тому причиной?
— Что застыла? — Лешка толкнул меня в спину. — Снимай давай. Или ты думаешь этого хватит?
Сколько это продолжалось, и сколько я отдала им в общей сложности, не имела ни малейшего понятия, но в какой-то момент Лешка сказал, что хватит. Попрощался со мной, даже в щеку чмокнул на прощание и не забыл шепнуть:
— Попробуй сказать ему, сука.
Они убежали, а я медленно пошла к автомобилю. Понимала, что Карим скорее всего знал, где я находилась и сколько именно сняла денег. Возможно, в эту самую минуту он ехал ко мне. Было ли мне страшно? Ужасно! Я не знала, как правильно поступить — рассказать всё Кариму или смолчать?
Юрий ждал меня у машины. Молча подождал, пока я сяду и разместился на водительском кресле следом. Мы ехали в тишине довольно долго, и только потом он, наконец, нарушил молчание:
— Я был ему должен. Он помог мне выйти на волю. Долг я отдал, но вас жалко, — он продолжал говорить со мной на ты. — Не рассказывайте всё Кариму Раимовичу. У Леши здесь много связей осталось, в том числе и среди бывших заключенных. Пока вы с Каримом он вас, конечно, не тронет, но потом… иди знай, как все будет. Не говорите, сделайте так, как он попросил.
— Сосать поглубже? — спросила с издевкой, почувствовав, как зажгло глаза.
Это из них брызнули слезы. Себя было жалко. Мне слишком трудно оказалось поверить в то, что меня так жестоко предали. А еще хуже было то, что я должна была признаться в том, чего не совершала. Проплакала я до самого дома. Юрию пришлось просить меня успокоиться, но я не могла. А когда вышла из автомобиля и встретилась с потемневшим от злости взглядом Карима, заплакала только сильнее.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
