Я не успеваю ничего ответить, как он уже расстёгивает ширинку и сбрасывает штаны вместе с трусами, и я вижу мужской орган прямо перед своим лицом!
Он толстый и короткий, а запах сильный и настолько специфический, что я замираю. Я впервые вижу ЕГО вживую! Мне жутко неприятно, но я всё равно смотрю с удивлением и интересом первооткрывателя. С Артёмом у нас до этого ещё не дошло, а тут первый встречный…
Хочу встать с дивана, но Макар смотрит на меня так жалостливо и сопит носом, что я осторожно беру его стручок одной рукой. Орган оказывается очень тёплый, даже горячий и против моего ожидания, сухой. Макар стонет, когда я его осторожно сжимаю, и делает несколько движений бёдрами. Почти сразу мне в лицо выплёскивается струйка чего-то сильно пахнущего и вязкого…
Мне так противно, что я вскакиваю и с силой отталкиваю Макара в сторону. Вытирая лицо, на бегу хватаю платье и напяливаю на себя. Я не разувалась, поэтому мне не нужно тратить времени в прихожей, чтобы обуться. Но я так взволнована, испугана и расстроена, что наверное, выскочила бы и босиком…
Не захлопывая двери, несусь по лестнице вниз и тут же оказываюсь на ночной улице.
Уже там перевожу дух и вытираюсь тщательнее. И только тут понимаю, что забыла забрать у Макара свою сумочку…
Вернуться обратно у меня просто нет сил. Я горько плачу и стараюсь уйти оттуда как можно быстрее, и по пути несколько раз оборачиваюсь на эту странную квартиру на первом этаже…
***
Домой я добралась почти к полуночи, полностью вымотанная и ужасно расстроенная. Автобусы ещё ходили, и мне пришлось ехать без билета. К счастью, пронесло и меня не оштрафовали за безбилетный проезд. Слёзы текли из моих глаз почти без перерыва, я чувствовала себя ужасно грязной. И хотя меня не лишили чести, я всё равно вдруг отчётливо поняла, что ощущают изнасилованные девушки.
Омерзение. Испуг. Стыд. И ненависть к самой себе.
Мама открыла мне дверь и ахнула, увидев меня в таком виде.
– Ты где ж была, потаскуха? – закричала она. – Отмечала последний день свободы, что ли? От тебя воняет, – возмутилась она, глядя на меня с ужасом. – Тебе так не терпелось развлечься со своим женихом? Вот же самка озабоченная, одного только тебе и нужно! Неважно кто, лишь бы в постель с мужиком поскорее завалиться!
– Нет, – я покачала головой и снова разрыдалась, на этот раз уже в полный голос. – Артём, он…
– Опять этот Артём! Да я его засужу! – воскликнула мама. – Что он с тобой сделал? Как посмел тронуть? У тебя ведь жених есть, неужели Артём тебя обесчестил?
– Мам, нет, ничего не было, – глотая слёзы, я тяжело вздохнула и поплелась в душ. Мне хотелось как можно скорее смыть с себя этот запах и вообще этот жуткий день. Наливать ванну уже не было сил, поэтому я просто постояла под тёплыми струями, яростно потёрлась мочалкой и вылезла. Завернувшись в полотенце, поплелась к себе, но мама с отчимом ещё не спали и пошли следом за мной. Они о чём-то спорили, но я плохо понимала слова. От усталости всё расплывается перед глазами.
– Нет, её всё-таки надо проучить, – говорит отчим, вынимая ремень. – Чтобы знала, как шляться по мужикам накануне свадьбы!
Я почти не чувствую ударов… Ремень проходится по моей спине несколько раз, но мне больно внутри, а не снаружи. Та картинка, что я видела сегодня, всё ещё стоит у меня перед глазами. Всё должно было быть иначе. Мне очень обидно, что меня так унизили, к тому же память уже не стереть, ведь первый раз я должна была видеть это завтра, в мою брачную ночь… На глазах снова появляются слёзы. Как есть, завёрнутая в полотенце, я падаю на постель и вырубаюсь…
