– Помню, – кивнул тот.
– Так вот, я был не прав. Вот кто кикимора болотная собственной персоной. Разновидность – древесная сказительница, класс – нечисть среднего рода.
Взгляд юноши сделался растерянным. Остановившись в двух шагах от стойки, он отступил назад и вопрошающе посмотрел на меня, пытаясь угадать, стоит ли верить моим словам или нет.
Вместо пояснений я выложил на стойку китель:
– Мне бы шевроны пришить и погоны с небольшим отступом.
Женщина фыркнула, но ничего не сказала. Взяла мел, отметила на левом и правом рукаве расстояние от плеча – ровно восемь сантиметров. Молодец, разбирается в тонкостях полицейской граничной службы. И только тогда, когда она стала выписывать квитанцию, я услышал из её уст недовольное бурчание.
– Древесная сказительница, как же… А лучше ничего придумать не могли?!
Я хмыкнул:
– Так не я придумывал, а ученые из академии наук. Правда, не скажу точно, какие именно, может, орнитологи или зоологи. Или кто там еще у вас?
– Не у нас, а у вас! – еще больше скривилась кикимора.
– Их называют неологами, – внезапно раздался у меня за спиной голос стажера.
Обернувшись, я недовольно зыркнул в его сторону.
– Молодец, предметом владеешь. В колледже полиции рассказывали?
– Нет. У меня непрофильное образование. Я на автомеханика учился, – честно признался он.
Я стиснул зубы. А женщина за стойкой тихо хихикнула.
– Хороши специалисты.
– А вот это уже не ваше дело, – недовольно буркнул я.
– Конечно, не мое, а орнитологов, – хихикнула кикимора.
В этот момент за её спиной возник хозяин ателье: плечистый, широкий и слегка полноватый. Но при его огромном, двухметровом росте излишний вес не слишком бросался в глаза.
Круглое, краснощекое лицо расплылось в приветливой улыбке.
– Виктор Ворсович, – поздоровался я с мужчиной.
Рукопожатие у бывшего шефа полиции было все еще крепким, как у кузнеца.
– Артур, рад тебя видеть, – тут же откликнулся здоровяк. – Ну проходи, проходи, не стесняйся.
Он приподнял вертикальный входной элемент и пропустил нас внутрь.
– Это мой стажер… – Я на секунду запнулся.
– Меня Ильей зовут.
– Точно.
Хозяин довольно хихикнул и похлопал юношу по плечу.
Мы прошли в крохотный закуток, который был переоборудован в скромный рабочий кабинет: узкий, но длинный стол, рядом два манекена, облаченные в недошитые пиджаки, а в углу возвышался пузатый платяной шкаф.
– Располагайтесь, – любезно предложил Виктор Ворсович.
Стажер примостился на крохотном круглом стульчике, больше походившем на подставку для цветов, а я скромно встал у стены, заняв место рядом с испорченным манекеном.
– Не такой большой, как раньше, верно, Артур? – спросил хозяин, окинув взглядом скромное пространство.
Я молча кивнул.
– Итак, чем обязан?
Богряцкий Виктор Ворсович был первым начальником созданного двадцать лет назад отдела Нечисть. А до этого руководил московским сыском, являясь первым замом криминальной полиции. Так было до тех пор, пока он не познакомился с главными героями бабушкиных сказаний. Впрочем, до возникновения нашего подразделения за нечистой силой следили спецслужбы, тоже ГКБ. Пока взаимоотношения человек-нечисть не скатились в бытовую плоскость. И тогда понадобился орган, способный не только надзирать, но и взаимодействовать, применяя к пришельцам превентивные меры контроля.
Полковник Богряцкий был настоящим трудоголиком и буквально жил на работе, создавая с нуля сложную структуру новой граничной полиции. Может, именно по этой причине его в скором времени настиг инфаркт. Прямо на рабочем месте. Мы тогда здорово перепугались. Помню, дежурный даже не стал дожидаться скорую, а на патрульной машине доставил начальника в больницу.
