Отдушины. Повести и рассказы о детстве и юности в Стране Советов - страница 6

Дубки – это лес, где, кроме мощных дубов и лип, рос еще орешник. Из него делали прекрасные гибкие и прочные удилища. Ближе к осени в зарослях этого кустарника местные жители и даже приезжие набирали огромное количество орехов.

Там можно было для секретных дел спрятаться от посторонних глаз, а можно и наоборот, будучи незамеченным, подглядывать из-за куста или с дерева, что там делают взрослые, уверенные, что их никто не видит. Через дубки пролегала широченная тропа, по которой взрослые и дети ходили от Полигона к Варшавскому шоссе, а оттуда к станции «Бутово». Но по вечерам Димка тащил Сашку к узенькой асфальтированной дороге, чтобы не пропустить родителей-отцов, которые приезжали домой на служебной машине. Это мог быть черный ЗИМ, бежевая Победа или военный цвета хаки ГАЗ-69.

Когда машина останавливалась, Сашка проходил к своему отцу на заднее сидение, а Димка устраивался на коленях у своего, который сидел за рулем. Отец не просто держал сына на коленях. Он учил его управлять автомобилем: отдавал Димке руль, убирал правую руку с рычага коробки передач, уступая сыну менять скорости. С ногами все мудрёнее: они были у семилетнего парнишки еще коротковаты, до педалей не доставали, приходилось нажимать на отцовские стопы – и они подчинялись. Так Димка научился трогаться с места, ехать прямо, поворачивать и останавливаться.

Летним вечером после короткого ужина мужчины собрались с лопатами на площадке между домами. Они смотрели оценивающе на закатное солнце, мерили шагами расстояния, делали отметки, вбивали колышки. Потом взялись за лопаты, выкопали две ямы, метра по полтора глубиной, вставили в них заранее привезенные пятиметровые столбы. Расстояние между столбами – метров десять. В ямы засыпали куски кирпича, добытые во время вскапывания огородов, и землю. Утрамбовали. Волейбольную площадку закончили размечать, когда уже стемнело.

Зато со следующего вечера дачники: мужчины, женщины, дети и подростки, – все собирались около нее. Мужчины натягивали между столбами сетку. Когда желающих играть набиралось не меньше шести, они делились на две приблизительно равные по силе команды. Народ прибывал. Команды становились укомплектованными – по шесть игроков в каждой. Кому-то приходилось стать судьей, болельщики собирали команду, чтобы сменить проигравших. Мяч, то нежно отбитый упругими пальцами переходил от одного игрока к другому, то быстро пролетал над самой сеткой, когда по нему ударяли со всей силы. Димка и Сашка были еще маловаты для игры с взрослыми. Они становились по разные стороны от площадки. Когда под крики болельщиков мяч улетал на огороды или к забору, ребятишки с радостью бегали за ним и передавали подающему игроку. Заканчивались игры, когда темнело.

Как-то в воскресный день июля отец сел на скамеечку у завалинки бревенчатой пристройки, вытащил из кармана новенькую записную книжку с алфавитом и спросил у Димки:

– Скажи, сынок, что бы ты хотел получить в подарок на букву «А»?

Димка моментально отреагировал:

– Аккордеон! Только не такой большой, как у тебя, а маленький.

У отца был полный трофейный Paolo Soprani. Иногда по вечерам он показывал сыну ноты, написанные на бумаге, предлагал их отыскать на клавишах. При этом сам он укладывал аккордеон боком и растягивал меха, чтобы сын слышал звуки написанных и названных нот.

Отец играл по праздникам «застольные» песни, когда у них в комнате или на воздухе собирались соседи. Еще играл старинные вальсы и несколько народных плясок. Отец мечтал, чтобы сын превзошел его в этом и, выучившись, играл со сцены, стал музыкантом.