Отдых на выживание - страница 4

– Выше надо, выше. Там уже не так густо. Можем дать больше тяги?

– Не получается, мы слишком высоко, воздух разряжен. Противооблединительную систему воздухозаборников мы отключить не сможем, а с ней тяги не хватит! Угол подъема надо увеличить, но автопилот не даст!

– Надо! Отключаю автопилот – с этими словами капитан защелкал на приборной панели и потянул на себя штурвал. И пилоты, и пассажиры каким-то нутром почувствовали напряжение, борющегося с непредсказуемыми мощнейшими воздушными потоками, авиалайнера.

– У нас левый крен 45, Андрей Викторович! «КРЕН ВЕЛИК» сверкает!

Капитан резко рванул штурвал вправо…

***

В салоне самолета в хвостовой части, где сидела Алена, тряска ощущалась в несколько раз сильнее, чем на носу. Она уже прижала к небу язык, чтобы не прикусить его при очередном толчке. В проходе везде уже валялись упавшие вещи. К горлу начала подступать тошнота. Зря она не выпила таблетки перед полетом, теперь уже поздно. Соседний ряд сидений уже казался не рядом, а где-то внизу, а салон уходил куда-то вверх. Затем какая-то сила вдруг выровняла самолет, как будто он был игрушкой в руках мальчишки-великана. В горле пересохло. И хотя трясло, как на авторалли, Алена предприняла попытку выпить воды из бутылочки. Кое-как ей это удалось и, промочив горло, она немного успокоилась. Когда же это кончится? – тихо выдохнула она. В тот же момент началось такое, что не привидится в страшном сне. Самолет резко провалился вниз и, если бы не ремень безопасности, Алену бы непременно подбросило к потолку. Раздались крики ужаса и проклятия. Все вокруг пришло в какое-то хаточное движение. Это походило на смертельный аттракцион. Открывающиеся ящики ручной клади, летящие вещи, кричащие люди и блеск молний в иллюминаторах создавали картину ужаса.. Стюардессы уже не могли помочь пассажирам, по салону можно было бы передвигаться только ползком. Хотелось закрыть глаза и уши, вырваться из этого кошмара, проснуться. Снова резкий скачок. Гул двигателей превратился в какой-то свист. Алена почувствовала удар, как будто самолет бросили с высоты на мягкую подушку. Раздался треск, скрежет и гул вырывающегося наружу воздуха, а из потолка вывалились кислородные маски…

***

Уже почти отработавшая свой немалый срок воздушная машина летела через грозовой фронт во власти природной стихии и под ударами молний. Надежная, но в жизни вечного, как известно, нет ничего. Старый металл уже не выдерживал тяжелых перегрузок.

– Давление падает – кричал второй пилот – разгерметизация салона!

– Запрашивай ближайшую аварийную посадку! Снижаемся, уменьшить тягу! – скомандовал капитан

– Двигатели не слушаются, повреждена проводка системы управления, похоже молнии достали!

– Слишком высокая скорость, надо гасить, скачков не выдерживает!

Экипаж отчаянно боролся за жизнь. Костяшки пальцев капитана, сжимающие штурвал побелели, пот градом катился по лицу. Второй пилот сквозь шум помех вел переговоры с диспетчерской. В пылу борьбы они не сразу услышали звуковой сигнал и увидели красную мигающую лампочку, извещающую по пожаре правого двигателя..

***

Алена уже в тумане, почти машинально, надела кислородную маску. Осознание того, что происходит, начало приходить только сейчас. Не каждый человек, даже за все свои годы, может столкнуться с ситуацией, когда жизни угрожает реальная опасность. Понимание того, что она очень скоро может умереть, охватило ее неподготовленный к такому разум. Девушка уже не видела, что творится вокруг. Перед ее глазами плыли картинки детства и юности, родные ей лица. Она словно на перемотке смотрела фильм о своей жизни. За что мне это, что я сделала, что Бог так наказывает меня – кружились в голове мысли. Ее надежды на счастье, на новую жизнь, на просто отдых от тягот и суеты рассыпались на тысячи мелких осколков. Это конец всему. Из шока ее вывел удар лбом о спинку впередистоящего кресла, когда самолет очередной раз сильно тряхнуло. Она испытала резкую боль, и это вернуло ее в реальность. Мне больно и, значит, я еще жива – пронеслось в голове. Жива и, значит, есть надежда, а она не должна умереть. Как бы плохо не было. Ее вдруг охватила злоба – нет, я не умру, только не я! Я буду жить! – мысленно закричала она. Господи, помоги мне! Словно в усмешку над ее словами раздался страшный удар, самолет снова провалился вниз! Ремень врезался в бедра. Где-то справа раздался взрыв, и иллюминаторы окрасились оранжевым светом! Вслед за взрывом послышался страшный скрежет, и Алена с ужасом увидела, как по всему салону прошла огромная трещина! Смотреть на это было уже выше ее сил! В страхе она закрыла глаза, пригнулась вниз и, обхватив себя за ноги, сжалась в клубок! Крики смешались с ревом ветра, волна холода накрыла ее. К страшному гулу добавился шум града. Не было ни одной мысли. Они все исчезли куда- то, и их место заняло только ощущение человеческого ужаса. Через полминуты уши ее заложило так, что она уже почти ничего не слышала. Она чувствовала, что ее вертит как в центрифуге. Девушке показалось, что это продолжается вечность. Затем она почувствовала сильнейший удар и потеряла сознание.