Я беру со стола еще одну салфетку и прикладываю к месту, откуда все еще сочится кровь. Он перехватывает мои пальцы, и от мгновенно возникшего напряжения мы оба замираем. А после происходит нечто невообразимое. Глеб хватает меня за затылок и рывком притягивает к себе, обрушиваясь на мои губы с поцелуем, высасывающим из легких весь кислород. Я не могу больше сопротивляться чувствам, которые с новой силой кружатся вихрем внутри меня.
Часы любви и страсти пролетают незаметно. Мы словно одержимые отдаемся друг другу, заставляя слишком остро ощущать каждое прикосновение и поцелуй. А после… я засыпаю в руках человека, которого все еще люблю.
Настойчивая трель мобильного оглушает. Звонит брат. Часы показывают только четыре утра, поэтому волнение в груди растет в геометрической прогрессии.
– Мир? – спрашиваю удивленно.
– Марина! Ты уже в аэропорту? – взволнованным голосом спрашивает брат.
– Вообще-то нет, – бодро отвечаю я. – Мир, кое-что изменилось, я не полечу.
– Полетишь, Марина! – рявкает он. – Бегом дуй в аэропорт, пока не добрались и до тебя. У отца в квартире они перевернули все вверх дном.
– Кто они? – нервно сглатываю, вскакивая с кровати и натягивая на себя платье.
– У меня есть пока только предположения. Выключи мобильник и в ближайшие пару дней не включай, поняла? – Мирослав серьезен как никогда, и это пугает. – Все, отбой. Созвонимся через пару дней.
Пытаюсь разбудить Глеба, чтобы сообщить о своем отъезде, но мужчина спит как сурок. Целую его в щеку и, улыбнувшись, выхожу из спальни, решая перезвонить, как только доберусь до места назначения. Наверное, стоит дать нам второй шанс.
Вот только ни в этот, ни на следующий день, ни через неделю дозвониться до Глеба не представляется возможным. А в социальных сетях я случайно натыкаюсь на его фотографию с длинноволосой девушкой. Ланской целует ее в губы. Похоже, мной просто воспользовались.
9. Глава 8 Марина
– Мариш, сходи-ка ты к врачу. Бледная в последнее время. И не ешь ничего, – в голосе Тани слышится беспокойство. – Приготовила твое любимое мясо, а ты нос воротишь.
– Это все из-за стресса. Я так переживаю за брата, за отца, – вздыхаю, делая глоток воды. Единственное, от чего меня в последнее время не воротит – это минеральная вода без газа. – Мир говорит, что за последний месяц он сильно сдал, но вернуться в столицу я пока не могу.
– У него серьезные проблемы? – тихим голосом спрашивает подруга, будто нас кто-то может услышать.
– Да, на него завели дело, – поджимаю губы.
– Он виновен? – прилетает логичный вопрос.
– Нет. Он так говорит, – чувствую лёгкое головокружение и снова делаю глоток. – Я верю ему. Мир не стал бы мне лгать, Тань. У нас очень близкие взаимоотношения, так что…
– Пусть все поскорее разрешится. Я уже не могу смотреть, как ты изводишь себя, – Таня кладет ладонь на мою руку, слегка сжимая ее. Поддержка мне нужна как никогда.
– Спасибо тебе. Я прилягу. Такая слабость сегодня, – встаю со стула, а перед глазами все плывёт. – Танюш, что-то мне нехорошо.
Ощущаю, как земля уходит из-под ног в буквальном смысле этого слова, а колени подкашиваются. Просторное помещение кухни начинает кружиться с бешеной скоростью словно карусель, а меня с каждой секундой тошнит все сильнее. Последнее, что я помню, как Таня подхватывает меня, не давая упасть и разбить себе голову.
Жмурясь от яркого света, я наконец открываю глаза и не сразу понимаю, где нахожусь. Настойчиво пищащие датчики, прикованные к моим пальцам, отдаются ноющей болью в голове. Осматриваю просторное помещение, выполненное в бежевых оттенках. Здесь очень светло за счёт огромного окна почти на половину стены. Перевожу взгляд в противоположную сторону и замечаю кнопку вызова персонала. Судя по палате, эта клиника не из дешевых. Черт, мне бы не хотелось тратить все свои сбережения на нервные срывы. Трель мобильного нарушает неприятный монотонный звук датчиков.
