Отец Климент Зедергольм, иеромонах Оптиной Пустыни - страница 8

«Отцу Иллариону теперь восемьдесят один год. Роста он среднего, довольно плотного сложения. Черты лица тонкие и правильные. Прежде у отца Илариона были волосы густые, длинные. Он лишился их вдруг, живя в пещере. Брови темные, густые. Борода окладистая, седая. В лице выражается совершенное спокойствие духовного человека, победившего страсти. В разговоре и обращении – необыкновенная простота. Отличительные свойства его – смирение, трогательное в почтенном старце, к которому все питают невольное благоговейное уважение, и ревность о славе Божьей. Речь его одушевленная, сильная.

«Кроме грузинского языка, отец Иларион знает только турецкий и немного греческий. Ученик его, иеромонах Савва, переводит то, что говорит старец с турецкого на греческий, а отец Иероним[14] или другие, с греческого на русский.

«Отец Иларион согласился для собеседования с нами отправиться в Руссик.

«Отец Иероним об отце Илларионе рассказал еще следующее: в 1821 году, во время восстания греческого народа, паша был прислан смирить Афон и потребовал к себе игуменов всех монастырей. Вместо Дионисиатского игумена, который побоялся идти, отправился отец Иларион. Паша, бывший родом из грузин, вступил с ним в разговор, выразил удивление, что он пошел в монахи, потом стал хулить христианство и предложил принять ислам. Отец Иларион начал было сильно возражать, но афонские отцы остановили его и силою заставили его отойти и оставаться в задних рядах. Возвратившись в монастырь, отец Иларион рассказал все случившееся игумену, сказал, что совесть не дает ему покоя, что он остался в долгу у паши ответом на его хулы и наконец взял благословение отправиться в Солун, где находился паша, чтобы исповедать пред ним христианство. Пришедши туда, накануне байрами, он застал много гостей у паши, который очень обрадовался его приходу, полагая, что он пришел принять ислам. Но отец Иларион пред всеми гостями стал доказывать паше истину христианства и порицать ислам. Поднялся ужасный крик, и паша был принужден приказать, чтобы о. Илариона сейчас же казнили[15]. Его повели на площадь и множество народа следовало за ним. Но вдруг какие-то два офицера, в богатой одежде, выхватили его, повлекли за город и, когда народ, следовавший за ними, отстал, сказали по-грузински ему, чтобы он скорее бежал без оглядки. Это были его земляки, любимцы паши, которые сказали ему, что казнь грузина монаха будет стыд для грузинского народа и для них, и что они оставят пашу, если он не помилует его. Паша предоставил им распорядиться, как они знают. Впоследствии отец Иларион с сожаленьем говорил о том, что он по недостоинству своему не сподобился принять мученический венец.

«Еще рассказал сам отец Иларион при мне следующее (в день нашего отъезда с Афона). Когда его выслали из Дионисиатского монастыря, он сел под кусточком и сказал своему ученику, попу Савве: «коли хочешь, иди куда тебе угодно, а коли хочешь остаться у меня будем дожидаться, пошлет нам Бог хлеба или нужно нам умереть». Ученик не оставил своего старца. Вскоре принесли им хлеба. Потом монахи Анненского скита, знавшие старца, отправились в Лавру, без ведома купили для него келью в Малой Анне, взяли старца под руки, повели его в его келью и положили ему в руку контракт (так называемая