Отец лучшей подруги - страница 13

 – Малышева, ты там в порядке? – голос Тани, соседки, выдергивает меня из сна за секунду до разрядки.

 – А?.. – я подскакиваю на кровати, с трудом переводя дыхание.

 – Ты кричала и вертелась, как будто тебя режут, – Оля с обеспокоенным видом склоняется надо мной. – И вся потная… У моей сестры так аппендицит был. Еле до больницы успели.

 – Может, температура? – Таня протягивает ко мне руку, но я мотаю головой и отстраняюсь.

 – А, нет… Все в порядке. Кошмар просто.

Лоб и правда мокрый, волосы липнут, пульс колотится, как будто я дала стометровку на скорость… Вот за что, Руслан Сергеевич? Оставьте вы, наконец, меня в покое!

 – Я в душ, – пытаюсь изобразить бодрость. Достаю полотенце, сухое нижнее белье, видит Бог, оно мне пригодится. И торопливо выбегаю из комнаты, пока до девчонок не дошло, что кошмарами в моем сне даже не пахло.

Закрываюсь в свободной кабинке, подставляю лицо горячим струям, мечтая получить облегчение. Но все становится только хуже. Меня будто отбрасывает во вчерашний вечер: душ Руслана Сергеевича, влажный блеск его глаз, когда он увидел меня голой.

Нет, не могу больше. Так долго я просто не выдержу. Никогда еще мне не припирало до такой степени, чтобы делать это в общественном душе, но, черт возьми, это сводит с ума. Чувствую себя нимфоманкой, сексоголиком, извращенкой. Если так пойдет и дальше, то я просто кончу в утренней давке в метро, если не изнасилую водителя маршрутки по дороге.

Рука сама собой опускается вниз, пальцы проскальзывают между ног. О, да… Липкая густая смазка стекает по внутренней стороне бедра, клитор уже набух, по размерам напоминает небольшую фасолину. Я прикрываю глаза, передо мной снова лицо Руслана Сергеевича. Я повторяю его движения, похлопываю по отяжелевшим половым губам, расставляю ноги шире, вхожу в себя пальцем. Оргазм накрывает мгновенно. Не такой сильный, как вчера, но и этого хватает, чтобы я едва не поскользнулась. Цепляюсь за стенки душа, чтобы удержаться на ногах, выдыхаю и жду, пока сердце не начнет биться в привычном ритме.

Да, теперь мне значительно легче. По крайней мере, я могу заставить думать себя об учебе, мысленно уже составляю список вопросов к консультации перед последним экзаменом. Еще немного – и каникулы, выходные с Саней… Может, покажу ему пару приемов, и в следующий раз у нас выйдет лучше. Если, конечно, он еще хочет со мной встречаться.

Из всех дел на сегодня покоя не дает только один вопрос: что делать с Ксюшей. Мессенджер в телефоне уже разрывается от ее сообщений, а я так и не решаюсь, как ответить, поэтому просто молчу.

Толпа вносит меня в вагон, но я не обращаю внимания на окружающий мир. В наушниках играет любимая группа, в голове – мелькают варианты, как объяснить лучшей подруге, почему мы больше не будем общаться. Спровоцировать ее на ссору? Сказать, что она располнела? Или затусить с Катей Тарусовой, которую Ксюша на дух не переносит?..

Нет, сначала я думала все честно ей рассказать. Что ее отец считает меня нахлебницей, но это неправда. И предоставить решать Ксюше, хочет ли она слушаться, согласна ли с папой – или поверит мне. Но я слишком хорошо знаю подругу, чтобы хоть на секунду засомневаться в ее решении: она поступит по-своему. Мы продолжим общаться, рано или поздно Руслан Сергеевич об этом узнает… И даже думать не хочу, что тогда случится.

Следующим рабочим вариантом было слегка приукрасить правду. Мол, твой отец меня застукал, оборал, Санек меня бросает, на хрен я согласилась вообще с твоей идеей, видеть тебя больше не хочу. Отличный повод добавить «не бери мои игрушки и не писай в мой горшок». Но ведь Ксюша – не из тех, кто признает свою вину. И уж тем более не из тех, кто может смириться с ситуацией. Скорее всего, она просто пойдет скандалить к отцу, а Руслан Сергеевич ни перед чем не остановится, чтобы оградить доченьку от такой коварной меркантильной дряни, как я. А если он возьмет и расскажет Ксюше, как я пыталась его соблазнить? Нет, у меня и в мыслях не было, но ведь это не значит, что Руслан Сергеевич не преподнесет дочери собственную версию событий! И как мне после этого вообще смотреть ей в глаза? А вдруг она потом доложит Саньку? Или вообще на эмоциях растреплет по всему институту?.. Мамочки, даже думать страшно!