– Если долго сидеть в аду, там не станет прохладнее, – сердито бурчит Ксюша.
– Поэтому, – Руслан Сергеевич старательно игнорирует ее выпад, – я хочу предложить вам небольшие примирительные каникулы.
Внизу все еще грохочет музыка, но отчего-то мне кажется, что нас накрыл невидимый колпак. Безвоздушное пространство, вакуум тишины. Каникулы? Это слово, прозвучавшее, как сигнальный выстрел, заставляет всех напряженно замолчать. Каникулы… Он что, издевается? Надя и Ксюша чуть не вцепились друг другу в волосы, а он предлагает каникулы? Это что-то вроде кататься вместе на карусели, есть мороженое, а потом устроить пикник? И сразу все разногласия уйдут, соперницы пожмут друг другу мизинчик и хором прочтут стишок «кирпичик ломается, дружба начинается»? Нет, я слышала, конечно, что кризис среднего возраста творит с мужиками странные вещи, но чтобы вот так…
– А чему вы так удивляетесь? – наслаждаясь произведенным эффектом, спрашивает Руслан Сергеевич. – Да. Вы не ослышались. Ксюша, Надя, я хотел бы предложить вам провести недельку вместе в моем альпийском шале. Сейчас самый сезон. Покатаемся на лыжах, Ксюш, твой сноуборд стоит там и скучает по тебе. Узнаете друг друга получше и поймете, что ссориться не о чем.
Ксюша, Надя… Меня тут как будто нет. Не то чтобы я ждала приглашения, Боже упаси. Если у меня есть ангел-хранитель, то он избавит меня от каких бы то ни было встреч с Русланом Сергеевичем. Но все же так старательно игнорировать мое присутствие… Неприятно. Мог бы из вежливости дождаться, пока я уйду. Или отделаться дежурным «Ну и вы заглядывайте как-нибудь на досуге. Будете проездом в Альпах, забегайте на огонек». И все бы поняли, что никуда я не загляну, потому что дальше Черного моря не выезжала и не выеду в обозримом будущем.
– По-моему, прекрасная идея, – Надя, как и следовало ожидать, первой приходит в себя. Хитро щурится.
В ее словах не больше искренности, чем в предвыборных обещаниях любого политика. Браво, Надежда. Хороший ход. Она прекрасно осознает, что Ксюша удавится, но в одних кустах с отцовской пассией не присядет. Просто не хочет быть той, кто первой встал на дыбы. И ее расчет идеален, потому что в ту же секунду до меня доносится тихий скрежет: это Ксюша яростно царапает ногтями подлокотники.
– Вы что, смеетесь? – выдает моя подружка. – Пап, ты что, правда думаешь, я буду с ней за ручку подниматься по канатной дороге? А потом весело кататься с горы? Может, ты уже видишь, как мы вместе играем снежки, селфимся на фоне сувенирной лавки, а вечером у камина делаем друг другу педикюр?
– Так далеко я не загадывал, но мне нравится ход твоих мыслей, – Руслан Сергеевич улыбается так, будто не расслышал язвительной иронии.
– Знаешь, что? – пыхтит Ксюша, вскочив с кресла.
– Что, милая?
– Идите вы оба к черту! Пойдем, Лиль!
Слава Богу! Я думала, этот вечер будет длиться вечность! Послушно встаю, извиняясь, пожимаю плечами – и вот уже Ксю тащит меня к выходу, изрыгая душераздирающие проклятия себе под нос. И хорошо еще, что громкая музыка не дает мне расслышать все в деталях, иначе я бы узнала о подруге много нового.
– Нет, он думает, что я буду цацкаться с этой дрянью! – она усаживается на водительское кресло и дергает на себя ремень так ожесточенно, что норовит вырвать крепление с корнем. – Примирительные каникулы! Что бы уж сразу не подружка невесты?! Ненавижу!
