– Нет, пожалуйста, – я поджала губы и опустила глаза. – Лучше мне уехать, – но подурга похоже совсем меня не слышала. – Алина! – прикрикнула я, чтобы подруга пришла в себя и осознала ситуацию. – Твой отец против того, чтобы я была тут!
– И что? – усмехнулась она и пожала плечами. – Он против, а я за.
– Я не хочу проблем.
– Проблем не будет, я тебе это обещаю! – улыбка Алины не предвещала ничего хорошего. – Во-первых, я этого не позволю, а во-вторых, его и правда почти не бывает дома. Знаешь, когда я здесь жила, я видела его раз в пару недель, – голос Алины дрогнул, и я поняла, что это ее обижает до сих пор. Скорее всего, ее побег из дома был всего лишь попыткой привлечь внимание, а не сбежать от тирана отца. И похоже, что она собирается использовать меня для этой цели.
– Алина, на самом деле…
– Всё-ё-ё-ё, – закричала подруга и потащила меня из кабинета. – Никаких возражений. Между прочим, дом записан на меня! Так что я в нем хозяйка, и мне решать, кто здесь будет жить!
Алина вытащила меня обратно в холл и повела по лестнице наверх.
– Маргарита Михайловна, – прокричала она.
– Да, милая, – женщина наклонилась к нам через перила.
– Комната для Кристины готова?
– Да, почти всё готово.
– Отлично, пойдем, покажу тебе твою комнату!
Алина потянула меня наверх, я запрокинула голову и, шумно выдохнув, поплелась за подругой. В таком настрое с ней было бесполезно спорить, и я решила немного подождать, чтобы дать ей время остыть.
Мы зашли в комнату, и я удивленно подняла брови. Это было просторное помещение, наполненное большим количеством солнечного света. Кровать размером почти как наша комната в общаге стояла в центре комнаты. Маргарита Михайловна как раз заправляла ее, разглаживая последние складочки на бежевом покрывале.
– Опять покусалась с отцом? – весело спросила женщина.
– Он сам виноват! – Алина нервно прохаживалась по комнате.
– Он любит тебя, – мягко произнесла Маргарита Михайловна и, подойдя к Алине, погладила ее по спине. – Просто не умеет это выражать.
– Мне всё равно, – подруга посмотрела в окно. – Даже сейчас, когда я приехала домой, он уже уезжает. Работа для него всегда была на первом месте.
Мне было неловко стоять посередине комнаты и наблюдать за разговором Алины и Маргаритой Михайловны. Хоть подруга и старалась выглядеть безразличной, грусть слышалась в ее голосе и была видна во взгляде.
– Ладно, – встрепенулась Алина и повернулась ко мне. – Располагайся. Я в соседней комнате за стенкой. Будет скучно, можешь просто постучать по стенке.
Она направилась к выходу.
– Алина… – я попыталась остановить ее, чтобы успокоить, но подруга быстро выскочила из комнаты.
– Не переживай, – подошла ко мне Маргарита Михайловна. – Ей просто нужно побыть немного одной, – я улыбнулась и понимающе кивнула. – Располагайся и спускайся вниз на завтрак.
– Хорошо, – согласилась я, и Маргарита Михайловна вышла из комнаты.
Я стала осматриваться, было настолько неуютно находиться здесь, что по коже пробегали мурашки. На улице плюс тридцать, а мне зябко в комнате. Мне было страшно к чему-то прикасаться, всё выглядело как на картинке и стерильно как в больнице.
Классические светлые тона разбавляло горчичного цвета кресло, на котором стояла моя сумка с вещами. Я подошла к ней и, расстегнув, посмотрела внутрь. Вещи были скиданы как попало, и превратились в мятые тряпки. Нужно было бы их разобрать, но мне бы не хотелось здесь задерживаться. Решив, что, возможно, Алина уже отошла от ссоры с отцом и отпустит меня, оставив сумку, я направилась в комнату к подруге.
