— Что тут очаровательного?
— Молоко, в груди… — язык вяз во рту, мысли путались. Островский казался мне все более несобранным. — Всегда было интересно…
Он оборвал сам себя, будто отрезал. А меня резко начал душить интерес. Так что я не сдержалась и спросила:
— Что «интересно»?
Знала, что пожалею. Но маленький демон внутри меня почему-то заставлял развить этот разговор. Он будил внутри что-то странное… Чувство, о существовании которого я давно забыла. И идентифицировать не могла.
— Молоко… — в темноте комнаты голос Островского звучал как-то дико и голодно. — Какое оно на вкус.
— Ну… — в полной растерянности я оглянулась вокруг. Все еще не до конца проснувшаяся, выпалила первое, что пришло в голову: — Хочешь, я дам тебе попробовать.
— Хочу, — произнес он еще до того, как я ответила. Резко и решительно. Будто только и ждал предложения.
Анечка доела. Все это время Островский лежал напротив и будто даже не моргал. Я мягко подняла почти спящего ребенка и отнесла в колыбель. Развернулась, но и шагу сделать не успела. Он перегородил мне путь.
— Ой! — цепкие руки сжали ягодицы и поднял над землей. — Что ты делаешь?
Я приземлилась на край столика. Бедра были зажаты между его ног.
— Принимаю приглашение, — произнес он, тараня взглядом.
Не сразу я поняла, о чем речь. Лишь когда мужские руки опустились на мою налитую молоком грудь, а после я ощутила нежное касание губ. Невесомое, как к фарфоровой кукле. После напористей и напористей…
— Я ведь не это имела в виду… — голова закружилась, ноги обмякли, а приятное тепло обволокло тело по щелчку пальцев. Никогда ранее я не ощущала к себе такого бережного, но в то же самое время напористого внимания. Мужчина словно ставил клеймо — «мое». И я таяла… Дрожала, запрокинув голову и закусив нижнюю губу. — Черт… Продолжай…
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
