Неловкое молчание и вправду затянулось. Причем, неловким оно было для меня и гостей. Островский же не понимал, чего это все так подозрительно замолчали. Это читалось по глазам.
— Ладно-ладно, раз вы просите, расскажу! — театрально вздохнув, положив руку на сердце, я увидела, как мой «муж» поперхнулся виски. — Я же девочка из детского дома. Так вот гуляю как-то после школы по главной улице.
— Женечка, я не понимаю, — блондинка вовсю навострила уши, — вы в турецкий детский дом как попали?
Островский подозрительно сильно сжал мою коленку под столом, а потом громко закашлял. Снежка позади кратко рассмеялась. Дескать, сказочница из тебя плохая.
— Не так выразилась! — поспешила я поправить саму себя. — После окончания школы в детском доме я отправилась заграницу. Нам подарили путевки спонсоры. Так вот, гуляю по улице, и на меня нападает местная криминальная братва.
— Какая «криминальная братва», солнышко? — говорил Островский непривычно нежно и ласково, а глаза его пытались меня придушить. — Ты же в Турции!
— Ой, Алеша! Она разве должна была имена их узнать?! Я сама не знаю, как бандитов заграничных называть… — тут мне помогла Ксения. Махнула рукой, мол придираешься к незначительным деталям. — Продолжай, Женечка! Нам очень интересно!
Почувствовав себя более уверенно, я наплевала на немые предупреждения начальника и с придыхание и робкой улыбкой прошептала:
— Напали они и пытались вытрясти деньги, золото. А когда поняли, что брать нечего, решили взять натурой… Ну, вы понимаете.
Ксения в испуге завизжала, буквально прыгнула на колени к мужу. А Островский, якобы просто целуя меня за ушко, шепнул со стальными приказными нотками:
— Не жести! И вообще, историю сворачивай!
— Все обошлось, — поспешила оправдаться я, чтобы они там себе не надумали. — Из неоткуда появился мой будущий муж и спас. Буквально раскидал их в разные стороны! Я тогда впервые в жизни увидела драку до крови… Потом пол ночи Леше раны обрабатывала. Так и влюбились.
Все вокруг с восхищением уставились на Алексея Геннадьевича, Ксения уже почти плакала, а Роб так вообще захлопал в ладоши.
— Любимая, ты преувеличиваешь, — видимо решив, что купаться в незаслуженной славе — так себе идея, Островский резко начал давать по тормозам. — Никакая это была не «братва», а один пьяный турок. Ребенок. И драки не было. Просто посмотрел на него, и тот убежал.
«Шепнула» я Ксении так громко, чтобы все вокруг услышали:
— Он скромничает! Вы же знаете, какой Алешенька у нас скромный мужчина… Кичиться — это не про него!
Тут уж раздался смешок Беса. Но к тому моменту, пока Островский бросил на охранника уничижительный взгляд, тот уже скрылся из виду.
— Ой, а у нас нет такой истории… — Ксения с грустью посмотрела на мужа, а потом чмокнула того в щеку. — Пупсик меня на конкурсе заметил, пригласил на свидание. А через два года уже пышная свадьба. На девичнике выступала Леди Гага! Это пупсеныш мне такой сюрприз сделал, представляете? До сих пор вспоминаю и не верю!
Алексей Геннадьевич решил, что «опасная» дорожка позади и расслабился. Только прижимался ко мне теснее некуда. А я ведь не могла запретить мужу лапать меня за бедра, целовать в шею, щекотать за спину…
— У меня, конечно, звезд на девичнике не было, но повеселились мы на славу! — прикосновения мужчины заставили мозг расслабиться. А в стрессе я много лишнего болтала. — Для нас закрыли какой-то ужасный, затхлый бар. Мы со Снежкой, моей лучшей подругой, покрасили головы в пепельный блонд прямо в общественной раковине.
