Сонный суперинтендант Эндрюс снова заговорил:
– Мы имеем дело с очень умным противником. И пока даже близко не подобрались к нему. Знаем некоторые связи, вот и всё. Как я уже сказал, в этом участвуют люди Харриса, а в финансовом обеспечении участвует Маркс. Зарубежные контакты идут через Уэбера, но он – всего лишь посредник. У нас на этих людей нет ничего существенного. Мы знаем, что у них всех есть способы поддерживать контакт друг с другом и с различными ответвлениями концерна, но нам точно неизвестно, как они это делают. Мы наблюдаем за ними и идем по их следу, и они знают, что мы следим за ними. Где-то находится крупный центр связи. И нам надо добраться до организаторов.
– Это похоже на гигантскую сеть, – сказал Комсток. – Я согласен, что где-то должен быть оперативный штаб. Место, где планируется каждая операция, подробно разрабатывается и координируется. Где-то кто-то все это продумывает, составляет рабочий проект и определяет состав участников. Именно этих людей мы хотим поймать.
– Возможно, они даже находятся не в нашей стране, – тихо заметил Папаша.
– Должен признать, это может оказаться правдой. Может быть, они сидят где-то в и́глу, или в палатке в Марокко, или в шале в Швейцарии.
– Я не верю в существование тайных организаторов, – возразил Макнил, качая головой. – Все это выглядит вполне правдоподобным в книгах. Конечно, должен быть глава, но я не верю, что это преступный гений. Я бы сказал, что за всем этим стоит очень умный небольшой Совет директоров. Он группируется вокруг центра, у него есть председатель. Они добились успехов в своем деле, все время совершенствуют свои методы. Как бы там ни было…
– Да? – подбодрил его сэр Рональд.
– Даже в правильно организованной, спаянной команде, вероятно, есть те, кем можно пожертвовать. Я называю это «принципом русских саней». Время от времени, если они решают, что мы напали на их след и уже подошли слишком близко, они сбрасывают одного из них, того, которым, по их мнению, можно наиболее безболезненно пожертвовать.
– Неужели они осмеливаются это делать? Не слишком ли рискованно?
– Это можно сделать таким образом, что тот, кем жертвуют, даже не знает, что его столкнули с саней. Он будет думать, что выпал сам. Будет держать язык за зубами, поскольку решит, что ему стоит молчать. И это, конечно, правда. У них полно денег, чтобы заплатить ему, и они могут проявить щедрость. О его семье заботятся – если у него есть семья, – пока он сидит в тюрьме. Возможно, ему организуют побег.
– Такое случается слишком часто, – вставил Комсток.
– Я думаю, вы понимаете, – сказал сэр Рональд, – что обмениваться такими рассуждениями снова и снова почти бесполезно. Мы все время говорим почти одно и то же.
Макнил рассмеялся:
– Так для чего же мы вам понадобились, сэр?
– Ну… – сэр Рональд на мгновение задумался, – мы пришли к согласию по основным вопросам, – медленно произнес он. – Мы выработали основную стратегию и решили, что́ попытаемся сделать. Думаю, может быть полезным оглядеться вокруг в поисках мелочей, не имеющих особого значения, тех, что лишь слегка отличаются от обычных. Трудно объяснить, что я имею в виду, но это нечто, похожее на обстоятельства того дела Калвера несколько лет назад. Чернильное пятно. Помните? Чернильное пятно вокруг мышиной норки. Зачем кому-то понадобилось вылить бутылку чернил в мышиную нору? Это казалось неважным. А найти ответ было трудно. Но когда мы все-таки его нашли, он привел нас к разгадке. Вот о чем примерно я думаю. Странные вещи. Не поленитесь сообщить, если наткнетесь на что-то такое, что покажется вам несколько необычным. Мелким, если хотите, но раздражающим, потому что не вписывается в общую картину. Я вижу, что Папаша кивает…
