Очень долго в трубке была тишина, потом длинные гудки разбили пространство на ровные осколки и, наконец, мне ответили.
Голос был сонный и хриплый. Я даже сразу не поняла, мужчина это или женщина, пока голос не представился:
– Акулина Фёдоровна, матушка моя, прошу любить и жаловать. Что же рано-то так? Не спится?
– Заснёшь тут! – не удержалась я и гневно фыркнула.
– Понимаю, матушка, понимаю. Сновидения порой бывают так навязчивы. Так по какому поводу звоните, матушка моя?
– Вы дом продаёте?
– Дом? Ах, дом! Ну, конечно, продаём или меняем, но назад не принимаем… В трубке раздался смешок, и мне показалось, что этот голос я уже где-то слышала. Женщина продолжала: – Дом продаём, матушка, это конечно, но по вам ли цена?
– А сколько вы за него хотите?
– Это не телефонный разговор, – резко оборвала она. – Приезжайте, матушка моя, посмотрим, прикинем, может и цену скинем.
– Хорошо, диктуйте адрес, я сейчас приеду!
Записав адрес, я бросилась к компьютеру, чтобы найти его на карте, но, увы, как я не билась, но переулок Вечности как сквозь землю провалился. Пришлось взять «Путеводитель по дорогам России», и там, в крошечном ответвлении от улицы Весенней, я отыскала нужный мне переулок.
На сборы ушло не больше пяти минут и около часа на дорогу…
И вот я стояла на улице Весенней, как раз в том месте, где должен начинаться переулок Вечности, но его не было.
Мне несколько раз пришлось пройти по улице, туда и обратно, пока я не заметила низенькую арку между домами. Войдя в неё, я оказалась в нужном мне переулке.
Название переулка как нельзя лучше говорило само за себя. Время остановилось в этом странном месте ещё пару веков назад, и дух вечного покоя растворился в воздухе этого таинственного уголка, надёжно спрятанного кем-то от лишних взглядов и городского шума.
Здесь всё было особенным, не таким, как по другую сторону арки: чистый воздух с запахом ванили и бергамота, едва уловимый, но такой восхитительный. Домики, сошедшие со старинных фотографий начала прошлого столетия, стояли как маленькие сахарные леденцы, прижавшись друг к другу, с ажурными узорами лепнины на фасадах и белыми колоннами у входных дверей. Мощёный тротуар без проезжей части и ни одного автомобиля.
Переулок был крошечный: шесть домов с одной стороны и шесть с другой. Я прошла несколько раз из конца в конец, пытаясь найти нужный дом №3/2, но тщетно. За домом №3 по нечётной стороне, как и положено, шёл дом №5, а где искать эту дробь два, было неизвестно.
Расстроенная, но больше рассерженная, я уже хотела уходить, но тут из подворотни выбежала чёрная кошка и нырнула в узенькую калитку между домами, я пошла за ней и попала в узкий проход.
Я едва могла поместиться в нём, но пройдя несколько шагов, я поняла, что проход расширяется на глазах. Невероятно, но это было так.
Тут я увидела дом №3/2, он стоял в глубине прохода, и на его крылечке стояла старушка и махала мне рукой. Среди всех домов в этом переулке, пожалуй, этот был самым реальным. Его стены были увиты виноградом по самую крышу, и этот виноград на вид был вполне съедобным. Он свисал аппетитными гроздями фиолетового цвета с лёгким восковым налётом, в котором отражались белоснежные облака, плывущие по московскому небу. И всё те же облака медленно скользили в отражении множества чудесных оконцев этого двухэтажного творения неизвестного мне архитектора, а по совместительству – волшебника.
