Джонни задыхался. Его ноги становились ватными. В глазах темнело. Он уже чувствовал, что это конец. И парень испугался. Ему стало так страшно, как никогда не было прежде. Он бы хотел сейчас сказать этому чудовищу, своему отцу, чтобы тот отпустил его. Чтобы отпустил и дал ему ещё один шанс. Сейчас он без раздумий вонзил бы в несчастную собаку нож. Но он не мог ничего сказать. Не мог. Да и поздно было уже что-то говорить. Мысленно Джонни уже попрощался с жизнью. Но кое-что, как ни странно, радовало его сейчас. Он подумал, что теперь, наконец, он снова увидит свою мать. Там, в раю. В том сказочном месте, где все счастливы. Где прекрасные сады с немыслимо красивыми цветами, где журчат чистые голубые ручьи, где дует мягкий ветер, нежно шурша листьями деревьев, и разноцветные пестрые птицы поют свои звонкие песни… Джонни уже почти потерял сознание, когда отец вдруг отпустил его. Парень упал на пол и, упёршись руками в пол, долго не мог отдышаться.
– Надеюсь, теперь ты понял, что со мной не стоит спорить, – сказал Владимир.
Когда Джон, наконец, пришёл в себя, мужчина поднял с пола нож и вложил его в руку своего сына. Джонни посмотрел на отца полными ненависти глазами, но ничего не сказал.
– Я даю тебе последний шанс, – сказал высокий страшный человек.
И Джон, медленно поднявшись на ноги, подошёл к собаке. Он не раздумывая вонзил большой и острый нож в тело несчастного пса. Тот истошно завизжал. А потом злобно рыкнул. Но ничего не сделал Джону. Хотя и мог вцепиться в его лицо своими острыми зубами. Курт словно понимал, что парень не хотел причинят ему боль и что делал он это потому, что у него, у Джона, просто не было другого выбора. Пёс рыкнул и Джону вдруг показалось, что морда собаки стала похожа на лицо его отца.
– Я убил твою мать! Я убил Алисию! – послышалось Джону, хотя Владимир молчал.
И парень, выдернув нож, замахнулся и ещё раз ударил пса. Потом ещё, и ещё. Он бил несчастную собаку до тех пор, пока её тело не превратилось в «фарш». Только тогда, немного придя в себя, Джонни остановился.
Парень с ужасом смотрел на то месиво, что сейчас лежало прямо перед ним. На то, что ещё совсем недавно было псом. И хоть Джон и обещал сам себе, что больше никогда, что бы ни случилось, не будет плакать, по лицу его потекли слёзы.
Владимир, злобно ухмыльнувшись, вышел из гаража. Он направился в дом, оставив своего сына наедине с самим собой и с тем, во что он только что превратил несчастное животное.
***
Парень, который ещё толком не осознал, что натворил, некоторое время сидел на коленях в луже крови и со слезами на глазах смотрел на то, что лежало перед ним. Но уже через несколько минут, он, осознав весь ужас произошедшего, выбежал из гаража. И не успел Джон оказаться на улице, как в тот же миг его вырвало. Парня рвало до тех пор, пока в желудке его вообще ничего не осталось. Его уже стало рвать слизью и Джонни показалось, что его вот-вот вывернет наизнанку в прямом смысле этого слова.
Немного придя в себя, он отошёл подальше от гаража и плюхнувшись на землю закрыл лицо окровавленными руками.
– Неужели это мой отец?.. – шептал он, – Неужели это чудовище – мой отец?!
Джонни долго думал о том, что этот человек никак не может быть его отцом. Потом думал, что всё то, что сейчас произошло, ему только приснилось… Но поняв, что это не сон, парень снова заплакал. Но вскоре успокоился.
