Ее энергия била ключом из неиссякаемого источника и за те десять минут, что мы обедали, она успела мне вкратце рассказать о каждом человеке, который входил в столовую.
– Видишь, вон там за третьим столом сидит высокая худая женщина в зеленом брючном костюме? – тыкая пальцем в очередную жертву, спрашивала она.
– Вижу, – ответила я, присматриваясь к симпатичной светловолосой женщине с аккуратной стрижкой под каре. Худенькое бледное лицо сосредоточенно смотрело в тарелку с супом, не обращая внимания на окружающих. Она смотрелась несколько отстраненно и отчужденно, по сравнению с остальными и не вела задушевные беседы, как ее соседи.
– Это главный бухгалтер. Она уже десять лет работает здесь. Говорят, что она все время ссорится с директором, но из-за чего, я, к сожалению, не знаю. Так вот, что я хотела сказать: ее муж на одиннадцать лет младше ее, представляешь? – она внимательно посмотрела на меня, ожидая бурной реакции, но вместо этого я со спокойным и невозмутимым лицом сказала:
– Так что же тут такого? Ты же не будешь поддаваться этим глупым предрассудкам?
– Да дело даже не в этом, – обиженно и разочарованно пролепетала Вера. – Он альфонс, живет за ее счет, торчит дома и нигде не работает. Она его любит и спускает ему это с рук.
Я снова внимательно посмотрела на эту женщину. Временами я ловила себя на мысли о том, что пытаюсь незаметно проникнуть в душу человека и разгадать его тайну. Что гложет его, чем он живет, что ценит, а что ненавидит. Иногда, чтобы увидеть это, не нужны были расспросы. Хотя есть великий риск нафантазировать лишнее – особенно это касалось всех, у кого слишком большое воображение. Эта женщина была явно чем-то обеспокоена: она пыталась замаскировать уныние под маской легкой непринужденной улыбки, но у нее плохо это получалось. Возможно, дело было не в работе, а именно в ее муже, если все то, о чем говорила мне Вера, было правдой.
– Сочувствую ей, – произнесла я, – хотя мне удивительно, что у такой умной и симпатичной женщины такая низкая самооценка.
– Нашла, кому сочувствовать! – ухмыльнулась Вера. – У нее чуть ли не самая большая зарплата в этом отеле. Это мне девочки с клининговой проболтались. Они, убирая неделю назад у нее в кабинете, увидели на столе ведомость с зарплатами.
– Как непредусмотрительно с ее стороны.
– Зато у бедных горничных чуть ли не самая низкая зарплата. И вообще… она с такой зарплатой могла бы уже в столовую и не ходить, а кушать в ресторане на первом этаже, как наш директор! – Вера сердито вперила свой взгляд в бухгалтера и смотрела до тех пор, пока та не почувствовала на себе обжигающий взор моей неугомонной напарницы. Только тогда Вера успокоилась и принялась жевать с чувством выполненного долга котлету.
– Может ей уютней здесь обедать, кто знает, – предположила я. – Может, несмотря на свой статус, она остается простым человеком – без пафоса и напыщенности. К тому же, ты сама мне говорила, что она часто ссорится с директором, а если он обедает в ресторане, тогда понятно, почему она предпочитает обедать здесь.
– Так у нас еще два ресторана есть, – заметила Вера.
– Тебя не переспоришь, – усмехнулась я.
– Да, в этом мне нет равных, – согласилась она. – Последнее слово всегда должно быть за мной.
Когда мы допивали чай, к нам присоединились остальные горничные и Нина, старшая горничная. Она подошла, первым делом, к Вере, наклонилась к ее уху и шепотом спросила:
