Психолог сказала, что у Клары есть страх конфронтаций, страх столкновений: она избегает конфликтов, тем самым принижая себя и свои интересы. Мама в этот момент оспорила квалификацию психолога и её способность понимать подростков, потому что, по мнению мамы, Клара только и делает, что конфликтует с родителями. Но психолог легко парировала этот упрёк в низком профессиональном уровне, сказав: «Родители, друзья и близкие не в счёт – это другое».
Клара больше, чем все, кого она знала лично, была склонна к анализу своего поведения и самокопанию. Многое к своим годам она про себя поняла, и в том числе признала, что боится столкновений. Не просто боится, но и знает наверняка причину возникновения этого постыдного страха и даже помнит точную дату. Четыре года назад. Чёртова собака. Клара коснулась шрама на подбородке. Друзья говорили, что он почти незаметен. Только кто им верит?
– Скажи ему, – кивнув в сторону тренера, тихо сказала девятиклассница Анька. Она была подругой и основным спарринг-партнёром Клары в команде, потому что другие девочки оказались младше или значительно младше её. Анька – рослая, крепкая, весёлая, классная. Соотношение побед только в их официальных поединках было четыре к одному в пользу Клары, но это вообще не парило подругу.
Клара удивленно посмотрела на неё: «Что сказать?» Анька всем видом показала: «А что неясно?»
Клара посмотрела на Бернара – так ребята звали тренера между собой. Похоже, он правда ждал её ответа. Клара сильно удивилась бы, узнав мысли Бернара о том, что она может бросить фехтование из-за поражения от Кузнецовой.
– В следующий раз проткну Кузнецову насквозь, – сказала Клара, не поверив сама себе. Не такой она человек, чтобы протыкать других насквозь. Сжала зубы.
– Проткнёшь, если не будешь пропускать тренировки. А пока – ничего удивительного, что Кристина победила.
– Тренер, – сказала Клара жёстко.
– Суди сама: она на голову выше, на год старше, дольше занимается рапирой. Шансы были на её стороне. Кузнецова должна была победить, тем более ты почти не сопротивлялась.
Клара смотрела на тренера и ждала, что он скажет хоть что-нибудь, что поможет её самооценке не упасть ниже плинтуса и остаться как минимум на нейтральном уровне. А ставить Клару против этой дылды разве справедливо? Об этом никто не хочет говорить? Всем интересно только найти её ошибки?
– Борис Сергеич, – сказала Клара требовательно.
– Согласен. В следующий раз проткнёшь. Осталось только поработать над контролем эмоций и капельку подрасти. Ладно, закончили. Всем отдыхать, в среду – тренировка.
Клара уважала тренера. Бернар обладал шикарными природными данными для фехтования, умело использовал свой высокий рост и длинные руки. Клара несколько раз пересматривала его поединок с французом на чемпионате Европы и восхищалась фехтовальными фразами Бориса Сергеевича. По реакции француза Клара чувствовала, что он был шокирован той лёгкостью, с которой Бернар уклонялся от его атак. Она также видела, как француз страдал от уколов Бернара: это были не физические, а больше психологические страдания. Хотя синяки, скорее всего, тоже оставались знатные.
Больше всего в Бернаре Кларе нравилось то, что он не хвалился своими наградами и победами и всего себя отдавал секции – словно ничего другого у него в жизни и не было. А ненавидела Клара своего тренера за его прямоту и колкость – то есть за те же самые качества, которыми обладала сама. Бернар всегда находил, куда и как нанести удар, и, как бы ты ни готовился к этому уколу – ты всё равно его пропустишь.
