Потом обязательно начнут вспоминать про своего дурацкого пса, который оставил на Кларе чудовищные отметины: шрам на подбородке, который никак не спрятать, кроме как под фехтовальной маской, и довольно большой шрам из двух параллельных полосок на ребре правой ладони. И Резниковы, как плохие актёры, будут опять твердить свой заученный текст о том, что их добрый пёсик никого никогда не кусал, что Клара просто неудачно упала и сама себе всё навыдумывала, что их Мухтар в жизни мухи не обидел… Клоуны. Отец уже открыл калитку. И папа хорош: сейчас тоже какую-нибудь глупость сморозит. «А не нужна ли этому дому посудомойка или полотёрша?» – или что-то в этом духе…
Пока Клара с грустью думала обо всех предстоящих событиях, отец постучал в окно дома Резниковых.
– Есть кто дома? Полиция. Открывайте, – громко сказал папа Клары, директор компании по продаже чего-то там. – Выходите, обниматься будем!
– Тоже ничего, – буркнула Клара, облокотившись на крыльцо. – Может, они уехали?
– Куда уехали? – удивился отец и посмотрел на часы. – Мы же договаривались.
– А… Так ты их предупредил, во сколько мы приедем… Тогда понятно. Минут за десять до нашего приезда они переместились.
– Куда переместились? – не понял отец.
– В безвозвратное.
В этот момент дверь дома, однако, открылась, и поскольку день уже начался плохо, то неудивительно, что в дверях стоял Йошка.
– Женщина, вам чего? – сказал Йошка, обращаясь к Кларе. Клара была готова к чему-то подобному, но не к этому. И она подумала, что у них за спиной действительно стоит какая-то женщина, и Йошка обращается к ней. Клара обернулась и по громкому смеху Йошки и своего дорогого папули сразу поняла, что счёт уже «один – ноль» в пользу этого пятнадцатилетнего верзилы.
– Иосиф, приглашай гостей в дом, – послышалось из чёрной глубины дома Резниковых.
– Можно я тут?.. – Клара сделала последнюю попытку, прекрасно зная, что отец будет настаивать.
– Хочешь пропустить все новости и сплетни о себе? – удивился Йошка.
– Переживу.
– Не трусь, они тебя любят, – сказал отец.
– Мне радоваться? – сказала Клара и снова подумала с досадой: почему все тут же замечают, когда она чего-то боится? У неё на лице написано, что ли? Да что там вообще написано?
Клара в сопровождении Йошки и отца зашла в дом соседей. Сколько раз она тут бывала? Тридцать? Сто? Она знает всё: какие портреты и на каких стенах висят, какие ковры лежат в каких комнатах, какие цветы как пахнут. Больше всего Клару интриговало пианино. Никто никогда не играл на этом инструменте. Под строгим запретом было прикасаться к нему. На вид – старый, облезлый, чёрный гроб. Местами чёрная краска отслоилась и отлетела. Название фабрики, выпустившей это чудо, выцвело, и прочитать его было решительно невозможно. Пианино, как и положено, было укрыто накрахмаленной салфеткой. Той же самой, которую Клара видела 13, 12, 11, 10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2 и 1 год назад. На салфетке стояла ваза с живыми цветами, как на могильном холмике. И конечно, как без него, – фото Мухтара в траурной рамке.
Некрашеные полы – вот что всегда удивляло Клару в доме Резниковых. Во всех домах, которые она посещала, доски пола были всегда покрашены. Видела Клара полы, покрытые линолеумом. Видела Клара полы из ламината и из паркета. Видела полы из кафельной плитки. Но некрашеные доски? Нельзя сказать, что Резниковы были бедными и нуждались в деньгах. Может, они и небогаты, но денег на покраску пола у них точно должно хватить. Интересно, сколько стоит покрасить пол?
