На следующий день мне снова написал Эрик (что только подтвердило мою теорию о том, что он мой парень), и для формальности поинтересовался как здоровье Сони. Я ответила, что достаточно плохо (её по-прежнему тошнило, и держалась температура), но он больше ничего не сказал по этому поводу, потому что, разумеется, его это не волновало. Эрик сообщил, что родители Яниса вернулись, но мы всё равно можем встретиться у него. С одной стороны, мне было неловко – идти в гости к совершенно незнакомым людям, но с другой, «я же буду с парнем» – сказала я тогда себе. Эта фраза одновременно будоражила и успокаивала меня. Я казалась себе такой взрослой и желанной. Столько лет прошло, а я до сих пор помню, как тогда сказала себе это. Возможно, если бы я не произнесла это в своей голове, или если бы я возразила сама себе и сказала, что Эрик мне никакой не парень, и я видела его всего пару раз в жизни, а идти в дом к незнакомым людям на ночь глядя – легкомысленно и очень опасно, то вся моя дальнейшая жизнь сложилась бы по-другому. Но я произнесла ту фразу, прогнав все доводы разума. И несу её последствия до сих пор. Эта мысль, изменившая весь ход моей дальнейшей жизни, пришла ко мне в голову, когда я стояла у зеркала и красила брови.
Мы все совершаем глупости. И не только в молодости. С другой стороны, разве не для этого нужна жизнь? Разве лучше жить, продумывая каждый шаг? И останется ли время на эти самые шаги, если всегда заниматься их обдумыванием? Если честно, даже не смотря на тот отнюдь не позитивный опыт, я не могу ответить на этот вопрос. Разве была бы моя жизнь лучше, если бы я сейчас действительно работала в офисе с девяти до шести, а по вечерам варила суп? И может быть, именно благодаря нашим ошибкам, мы становимся теми, кто мы есть на самом деле?
В любом случае, как ты уже поняла, я туда поехала. Ведь именно поэтому я сейчас пытаюсь перед тобой и перед самой собой оправдать свой поступок, за который я в глубине души так и не простила себя, – на этих словах Николь едва заметно сглотнула, и я увидела, как легко и привычно она задушила подступившие слёзы.
– Почему я так зацепилась за Эрика? – продолжила она. – Мне и самой интересно. У меня никогда не было проблем найти парня: я была хороша собой, но из-за того, что все школьные годы я потратила на учёбу и подготовку к поступлению в университет, у меня скопился голод по парням и отношениям. Я была юна и жаждала получить этот новый для меня опыт. Вопреки моим ожиданиям родители Яниса просто приветственно мне кивнули, даже не удостоив меня банальным «очень приятно, Николь», на пару секунд задержав на мне взгляд. Холодный взгляд. Я их совсем не интересовала. Я вообще не была уверена, что они услышали моё имя, когда Эрик меня представил. Несмотря на мою «внешность отличницы» и цветастый сарафан длины «миди», я всё равно была для них шлюхой, точнее, очередной шлюхой, которую привёл в дом их сын и его друг. По узкой деревянной лестнице мы прошли на мансардный этаж, я присела на небольшую кровать, застеленную старым покрывалом, и мне ударил в нос запах лежалой старой ткани, которую давным-давно не стирали. Родители не напрягались наводить уют в этом уголке разврата их сына, а сам сын и подавно.
Эрик снова налил мне дешёвого вина из картонной коробки, скорее всего, из той же, но я не заострила на этом внимание, потому что слишком сильно волновалась. Он потянул мне пластиковый уродливый стакан, и я, несмотря на отравление подруги, снова выпила этот напиток. И о чём я только думала?! Во всяком случае, точно, не о благополучии собственного желудка.
