Открой - страница 19

***

Она лежала на кровати в непонятной позе, свесив ногу и руку вниз, запрокинув голову вверх навстречу рассвету…

Вчера Джек Кипер, он же Стив Бонн и другие мистические персонажи, был обнаружен убитым неизвестным рядом с той же самой балетной школой, где училась Сэм Дэвис, в Бостоне.

Полицейский попросил Сэм опознать в нем чудовище из темной комнаты, и она его опознала. Его кривая ухмылка исказилась, лицо скукожилось, и один глаз был приоткрыт, как у сломанной куклы. На пальце по-прежнему был перстень с изображением медведя, и от него разило алкоголем.

Преступник всегда возвращается на место преступления, рано или поздно.

***

В тот же вечер, после телефонного звонка своего психо-лога, который стал за многие годы для нее другом, Сэм на-дела изысканное платье цвета хаки, высокие каблуки, темные очки, меховую накидку, позвонила Левински и улетела на золотой «Ламборгини» в самый дорогой клуб Нью-Йорка, шелестя шлейфом платья. Вернулась под утро пьяная, в обнимку с бутылкой Moёt и уснула на кровати прямо в одежде. Улыбка на её лице была словно туго натянутый лук, а глаза сияли, как звезды.

Солнце встало. Лучи прожигали веки. Она открыла глаза и застонала, но, вспомнив, что огромная квартира пуста, прохрипела:

– Даже стакан воды подать некому.

Зазвонила домашняя «ракушка», и Сэм сползла с кровати.

Она была похожа на живой труп после выпитого ночью алкоголя.

– Досчитай до десяти, Сэм, вспомни, как тебя учил дядя Стиви, досчитай до десяти…

Окончательно встав с постели, она медленно выпрямилась во весь рост и заорала, как разъяренный лев. Смахнула тарелку со стола на пол, и звон разбитой посуды породил глубокое камерное эхо. Сэм задрожала, а в ушах еще отзывалась ночная хаусная долбёжка. Огромный крест, инкрустированный дорогими камнями, тянул ее вниз, как камень, и душил. Сэм задыхалась.

Войдя в ванную, она упала на пол. Глаза слипались, макияж размазался по всему лицу, и слезы стекали вниз по подбородку на пол.

Дальше всё было, как во сне, и всю правду развеял туман за окном. Перламутровый шкаф будто сам распахнул свои створки, ножницы сами наделись на пальцы и обрезали длинные волосы, которые бесшумно и небрежно пали вниз. Она очнулась через пару часов.

***

Сэм

Я сидела за столиком кафе и ждала Барбару.

Она была моей единственной подругой с тех времен, когда мы ходили в балетную школу. Барби, как и я, переехала в Нью-Йорк, и я была очень этому рада. Остальные, с которыми я вела какие-то беседы, училась в общежитии, иногда спала, были просто моими знакомыми. Барби, как и я, не стала балериной, она управляла художественной галерей. Для Нью-Йорка это было очень престижно. Я очень ей гордилась и очень её любила, иногда неправильно любила, но не могла с собой ничего сделать.

С короткой рваной стрижкой и в любимых очках, которые закрывали пол-лица и как раз подходили к такому случаю, в непонятном балахоне, я вошла в кафе. Но, несмотря на маскировку, меня всё равно узнали официанты. Мне было так плохо, что хотелось провалиться сквозь землю. Видимо, мои жесты или голос с хрипотцой выдали меня.

Они любезно посадили меня в VIP-зону, где я стала ожидать Барби. «Только бы они не „стуканули“ журналистам и репортерам», – вертелось у меня в голове… Еще мне было страшно, что Барби увидит меня в таком виде, но утром меня так сильно тошнило, что не хватило сил даже накраситься.