Следуют кадры полнейшей разрухи: полыхающие пожары, разрушенные здания, покореженные автомобили, черные клубы дыма на горизонте… На ее фоне вооруженные люди в форме, то ли полицейских, то ли военных, помогают гражданским забираться в автобусы. Гражданские, кажется, не совсем в себе. Они передвигаются вяло, как бы нехотя, и спотыкаются почти на каждом шагу. По окончании демонстрации голос продолжил.
– С помощью новейших научных разработок и достижений мы стараемся излечить от той смерти, что пропитала и неотвратимо убивала вас там, снаружи (идут крупные планы врачей с героической мимикой лиц и среди них мелькает уже знакомая, очкастая физия Зизимора с черной бородкой). Мы стараемся правильно воспитать вас и вернуть к жизни, в которой вы вновь будете счастливы, и которую вы сами же и построите.
Киносеанс прервался возвращением Зизимора, вошедшего в палату также, в сопровождении молчаливого громилы Мизантропова. Развернувшись в кресле и прищурившись, я гневно спросил доктора:
– И этой бредятиной вы собрались пичкать меня? – и характерным жестом головы указал на монитор.
– Это не бред, – чуть улыбнулся Зизимор. – Очень хороший ознакомительный фильм. Рекомендую к просмотру. Он поможет вам скорее адаптироваться к новым условиям.
– Каким еще условиям? – подозрительно, как можно грубее, спросил я, исподлобья разглядывая доктора.
– Сейчас все узнаете. Пожалуйста, прошу следовать за мной, – пригласил Зизимор и показал рукой на дверь.
Я не заставил себя ждать и вскочил с кресла. Из-за долгого, томительного ожидания в запертой палате с закрытым окном, легкие приступы клаустрофобии становились все настойчивее и настойчивее. Неужели, дождался и таки выбрался из проклятой комнатушки? – думал я, берясь за медную ручку двери.
За палатой оказался длинный коридор, выкрашенный мягкой, синей краской, но с темно-бардовым потолком. Пока мы миновали его, я мельком прикинул количество дверей, вроде той, что вела в мою палату. Получилось 45-48. Ладно, пусть будет 50. С другой стороны коридора имелось две или три двери и в отличие от дверей, ведущих в палаты, они были отнюдь не стальными. Мы с Зизимором шли наравне. Мизантропов неотступно следовал за нами. В коридоре мы никого не встретили, но везде, из-под самого потолка, за нами наблюдали темные объективы маленьких, охранных видеокамер.
Понемногу утихомирив эмоции, я стал более здраво оценивать возникшую ситуацию и считаться с обстоятельствами. Можно по-прежнему строить из себя этакого грубоватого деревенского простачка, прущего напропалую и лезущего в драку, когда встречается что-то сложнее, чем горох и стадо коров. Не очень удачный вариант, но раз уж начал… И совсем неплохо бы слинять отсюда при первой же возможности. Я вспомнил пожары и покореженные автомобили, людей, выглядевших как сонные мухи. Что же такое произошло? Война? Я украдкой глянул на Зизимора. Брезгливая физиономия доктора как-то не вызывала симпатий. А мрачный, лысый лик Мизантропова характеризовался в двух словах: классический костолом. Хм… побег – отличная идея при условии, что в виденном фильме нет и толики правды.
– В той киношке тип за кадром сказал, вокруг клиники, якобы, сооружена пустота вне времени и пространства. За коим лешим, это значит? – резко спросил я.
– Будьте терпеливы, сейчас вы все узнаете, – после некоторой паузы сухо, не глядя на меня, ответил Зизимор.
