– Мы почему-то в душе считаем, что мы и наша личность – нечто идеальное и законченное. На самом деле человек – это просто механизм по обработке информации. Такой мощный арифмометр. А механизмы имеют обыкновение ломаться. Сбоить. Мы слишком мало знаем об этом чудесном и непонятном механизме – и о том, как его ремонтировать и какой гаечный ключ подходит в определенном случае. Не понимаем, почему серьезнейшая травма головы проходит бесследно, а вроде бы небольшой удар отключает целые области памяти. И человек забывает, где он живет, как его зовут.
– Но свои формулы он помнит отлично.
– Профессиональные навыки выпадают из памяти в последнюю очередь. Хороший токарь, забывший и себя, и родных, у станка продолжает мастерски точить детали.
– Вы хотите сказать, что он способен работать? – задал я ключевой вопрос. – Как раньше?
– Ну о том судить его начальству. Но логика, реакция на окружающее, когнитивные способности – все осталось нетронутым.
– Уже хорошо. – Обнадеженный, я чуток воспрял духом.
В нашем деле каждый важен. И потеря такого специалиста, как Ленковский, конечно, далеко не катастрофическая, но достаточно болезненная. Потому что могут сдвинуться сроки испытаний «Астры-1», да и всего Проекта. А у нас каждый день на счету. Ведь именно этого дня в определенный момент может просто не хватить…
Глава 2
Я достаточно бодро барабанил по клавишам.
«Сов. секретно. Экз. ед.
Начальнику 2-го отделения отдела “К” МГБ СССР
Полковнику Белякову С. А.
Рапорт»…
После Украины и кровавой борьбы с бандеровцами работа на Первый главк – это, можно сказать, отдых, курорт, санаторий. Вербовка источников, которые не могут не вербоваться хотя бы по характеру служебных обязанностей. Прикрытие тонких мест в режиме обеспечения секретности. Пригляд за академическим народом и прочими причастными. Конечно, оперативные разработки, не без этого, притом многие весьма любопытны и важны – специфика именно нашего отделения. И бумаги, бумаги, бумаги. В невиданных доселе мной количествах.
Раньше даже не за каждого убитого бандеровца отписываться приходилось – уложили, оставили в лесу, пускай его там волки едят. А здесь на каждый чих – рапорт. На каждый вздох – отчет. Не скажу, что это лишено оснований. Бумага – дело нужное и важное, а порой и решающее. Но все же я постепенно становлюсь канцелярской крысой.
Притом все бумаги, как на подбор, грифованные, от «сов. секретно» до «особой важности». Вот и по нежным клавишам пишущей машинки своими массивными стальными пальцами потомственного кузнеца я теперь стучу вполне профессионально – натренировался. Конечно, разборка автомата у меня получается до сих пор куда лучше, но с такой канцелярщиной и с таким кругом обязанностей рано или поздно я вообще забуду, что это такое – пробираться по лесу, вламываться в бандитские схроны и ловить в прицел фигуру врага. Или не забуду? Вон врач утверждает что профнавыки не забываются. Надеюсь все же если не забыть, то отодвинуть их за ненадобностью как можно дальше. И еще надеюсь, что такая война, как на Западенщине, вот-вот закончится и для меня, и для всего нашего народа, воцарится тишь да гладь, и я буду заниматься всего лишь проверками режима секретности, а также интеллигентными шпионскими играми.
Итак, что надо изложить? Нападение на гражданина Александрова – новой фамилией Ленковского мы пользуемся даже в оперативных документах. В ночное время возвращался домой после работы, двигаясь от трамвайной остановки «Завод». Ему нужно было пройти метров семьсот через дворы, пересечь пару улиц, и он бы вышел к новенькому многоквартирному двухэтажному дому с покатой крышей в отстроенном немецкими военнопленными квартале. Там ему выделили однокомнатную квартиру – невиданная роскошь для одинокого человека, но для Проекта это было в порядке вещей. У нас ценили полезных специалистов.
