С высоты второго этажа он наблюдал, как его соседка Ольга Петровна Дорошенко возилась на цветочной клумбе.
На ней был короткий домашний халатик, в котором удобно работать на кухне, но совсем не на клумбе. Его полы разъезжались в стороны, как крылья театрального занавеса, а перламутровые пуговки на груди сами выскакивали из петель. То, что открывалось между раздвигающимися частями легкого дамского платья, должно быть, и привлекало внимание бывшего майора конвойной службы.
В свежий утренний воздух вплетался дразнящий аромат груш сорта «Дюшес». Но шел он не от окружающих двор старых деревьев, а рождался в глубине майорской квартиры. Из перебродивших плодов этого сорта Павел Сергеевич выгонял качественный самогон.
Отставной майор Папас находился в хорошем настроении. Его широкое лицо, шире которого невозможно было представить, излучало довольство жизнью. Короткая челочка над твердым лбом весело топорщилась воробьиным хохолком. Маленькие серые глазки, запрятанные в складках кожи, радостно блестели а солидные губы так и норовили растянуться в улыбку.
Отставной майор с удовольствием наблюдал за гнездившейся на клумбе соседкой. А на него самого с таким же удовольствием взирал пока еще находящийся на действительной службе подполковник Стеклов.
– Оля, хватит тебе по земле ползать. Поднимайся ко мне. Я тебя кое-чем угощу. – свесился с балкона Павел Сергеевич, улыбаясь всем своим безразмерным лицом.
Женщина подняла голову, поправила тыльной стороной ладони прядь выкрашенных в соломенный цвет волос и произнесла улыбаясь:
– Сейчас, лопух повыдергаю и поднимусь.
– Да ты и так уже все вырвала. Как комбайн. Оставь хоть чуток на завтра. Поднимайся! – настаивал Павел Сергеевич.
Аркадий сделал несколько шагов и оказался прямо под Папасовым балконом.
– Привет Оля! – кивнул он работающей женщине. – Паша, иди открывай дверь. Сейчас я к тебе поднимусь. – обратился он висящему над перилами объемному животу.
– Это ты, Аркадий? – Павел Сергеевич перегнулся через ограждение балкончика так, что от кувырка вниз его удержала только солидная нижняя часть. – О-о-о! Поднимайся скорей! У меня как раз кое-что есть! – радостно закричал он.
Обнаружив, что внимание к ней неожиданно исчезло, Ольга Петровна оставила ботанические занятия, решительно распрямилась, запахнула девичий халатик и вслед за Аркадием вошла в темный сумрак подъезда.
В кухне у Папаса благоухал фруктовый сад.
На газовой плите тихо грелся сделанный из нержавеющей стали сверкающий бачок самогонного аппарата. Из его витой трубки неторопливо капал в стеклянную банку прозрачный семидесятиградусный грушевый спирт.
– Я вчера два литра такого же выгнал. – с гордостью сказал Павел Сергеевич. – До сорока градусов разбавил, по бутылкам разлил и в морозилку засунул. Отпробуем?
– Отпробуем. Но позже. Я к тебе по делу.
– По трупешнику, что ли? Так я ментам уже пять раз все изложил. А он что, шпионом оказался? Что вы-то им заинтересовались?
– Заинтересовались, значит нужно. – заметил Аркадий и опустился на тяжелую табуретку, собственноручно сколоченную отставным конвойником из толстых чурбачков. Фабричные тонконожки веса хозяина квартиры не выдерживали.
– Паша, ты когда труп обнаружил, ничего случайно рядом с ним не находил, а?
– Нет. Ничего не находил. Если б я что-то нашел, разве я бы не сказал? Что я, не понимаю!
Павел Сергеевич, стоя к подполковнику спиной, что-то с усердием настраивал в самогонной установке.
