Вкус тефтелей не уступал запаху. Только на третьей Федор смог остановиться и пробормотать:
– Спасибо, очень вкусно, но я вообще-то…
– Раз вкусно – съешь еще одну!
Он проглотил еще две, после чего понял, что сейчас лопнет.
– Тогда чайку? Или кофе?
– Чаю. Черного, – ответил Федор и добавил мысленно: «Вот выпью и пойду».
Алина включила чайник.
– А где чай-то? – озабоченно спросила она в пространство и наклонилась почему-то к нижней полке, где стояли кастрюли.
Федор поспешно отвел глаза.
– Нашла! – радостно сообщила Алина и показала на пачку рядом с чайником. – Тебе с сахаром?
И облизнулась.
Федор понял, что еще чуть-чуть – и уходить придется с боем. Он вскочил.
– Да, наверное, я на вокзале попью!
– На каком вокзале?
– На авто. Мне домой пора.
Глаза Алины наполнились слезами. «Что ж они все ревут?! – обозлился Федор. – Что я им, жилетка, что ли?»
– Да! – сказал он, стараясь не коситься на нижний край Алининого халатика. – Пора. Домой. И всё.
Пока он в ванной торопливо переодевался, в кухне что-то роняли и двигали. Федор выглянул, убедился, что на него ничего не собираются обрушить, и выбрался в коридор.
– Я это… – сказал он в сторону кухни, – пошел. Спасибо за тефтели! И одежду. И вообще.
Алина показалась в дверях комнаты. В руках она несла дамскую сумку формата «носи шкаф с собой».
– На! – хозяйка сурово вручила сумку Федору.
Тот автоматически взял ее и только потом сказал:
– Это не мое.
– Это Ленкино. И передай ей, что отель закрыт на ремонт!
– Слушай, но ей реально некуда…
– Завтра соседка приезжает. И бабка против. И вообще.
Федор тоскливо посмотрел на сумку и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Алина запустила в дверь тапкой.
Из спальни показалась сухонькая, безупречно причесанная старушка.
– Алиночка, зачем же вы их прогнали? Такие милые молодые люди, у них такой сложный период…
– Знаете, Ирина Петровна, – сурово ответила Алина, – если вам нравятся сложные периоды, включите телевизор. И смотрите сериалы!
Алина ушла на кухню. Старушка сокрушенно покачала головой и пошаркала в туалет.
* * *
Час Федор сидел на скамейке у Алининого подъезда.
Позвонил отцу, чтоб посоветоваться, что теперь делать, но папа был явно не в духе. Не дослушав, рыкнул в трубку:
– Будь мужиком, возьми ее за руку и увези.
Федор сразу вспомнил Егорова, который долбал его от тренировки к тренировке, и озверел. Хорошо им всем советы давать. Возьми! Уведи! Ее еще поймать нужно! Хотя бы найти…
Еще час Федор шлялся вокруг дома, а потом залип у школьного стадиона, где разминались малолетние футболисты под руководством вялого тренера.
– Можно я тут у вас побегаю? – спросил он у тренера.
– Валяй, – махнул рукой тот, – только детей не снеси.
Лена появилась на двадцатом круге. Может быть и раньше, но заметил ее Федор именно на двадцатом. Она стояла, упершись лбом в прутья забора, и с тоской смотрела на то, как партнер носится по стадиону.
– Присоединяйся, – крикнул Федор, притормаживая, – а то будешь толстая.
Лена промолчала.
После бега к Федору вернулась способность шутить.
– Да у тебя и правда депрессия, – нарочито озабоченно сказал он. – На шуточки про вес не реагируешь.
Лена молчала. Федор секундочку помялся и побежал дальше.
Лена стояла. Федор бегал. Он все надеялся, что в голову придет спасительная идея и он поймет, что нужно делать. Но в голове была пустота, и он автоматически наматывал круги.
Каждый раз, пробегая мимо Лены, он с тревогой поднимал глаза – вдруг ушла? Но Лена так и стояла, прислонившись лбом к забору.
