Я медленно побрела домой. Моя досада и обида за Александра Сергеевича были так сильны, что я не заметила, как добралась до Обводного канала, в районе которого снимала квартиру в доме старинной архитектуры. Точнее, не снимала, а находилась в гостях у знакомой моей приятельницы, которая тоже была родом из моего города и согласилась меня принять. Саша, очень милая молодая девушка, работала медицинской сестрой и получила от государства маленькую комнату в коммунальной квартире. Мы быстро нашли общий язык, да и почему нет? Две молоденькие девушки в тесном пространстве малюсенькой комнаты быстро узнают вкусы и привычки друг друга и стараются облегчить взаимное сосуществование. Саша сразу же объяснила удивительные для меня правила проживания в этой коммуналке.
– Ни с кем из жильцов не разговаривай. Здесь не так много людей, но всё равно никто ни с кем не общается.
– И даже здороваться нельзя? – спросила я наивно.
– Нет, ни в коем случае, – категорично отрезала Саша. – Дверь тоже никому не открывай. Могут, сама понимаешь, откуда, прийти, если узнают, что я сдаю комнату.
Я была удивлена:
– Как сдаёшь? Мы же вместе здесь живём, кому какое дело, может быть, я твоя сестра и приехала в гости.
– Да, это всё так, но лучше не открывай. – Саша явно была напугана. – Понимаешь, за «плохое» поведение комнату могут отобрать и отдать другому. Очередников много.
И это правда. Квартиру в то время невозможно было купить или продать. Они все принадлежали государству, которое распределяло их в порядке очереди.
– А главное, на кухню часто не выходи, нельзя. Это территория Старухи. Туда лучше не соваться. Чайник у нас в комнате есть, а еду можешь покупать в кафе за углом, – Саша закончила «инструктаж» и облегчённо вздохнула.
А мне, никогда не жившей в коммунальных квартирах, это всё показалось несусветной дикостью. Неужели в наше время так могут жить люди? Меня просто поражала эта «советская боязнь» Саши сделать что-то не так, лишиться комнаты и с треском «вылететь» из лучшего города Советского Союза.
Как я уже говорила, трехэтажный дом, в котором жили мы с Сашей, был очень красив той старинной, изысканной архитектурой, которой всегда славился этот прекрасный город. Но это был лишь фасад. Внутри дом представлял собой человеческий муравейник с множеством коммунальных квартир на каждом этаже, с грязными коридорами и немытыми лестницами, с дурно пахнущими общими кухнями и соседями, озлобленными на весь мир. Мне нужно было продержаться всего несколько дней, к тому же город, в который я сразу влюбилась, стоил того.
На следующее утро я проснулась раньше обычного от пронзительного писка над головой. Несколько огромных комаров кружили прямо у меня перед носом.
– Привыкай, – рассмеялась Саша, которая уже собиралась на работу. – Мы у канала живём, так что они здесь тучами летают.
Она ушла, а мне очень захотелось пить. Надев очаровательный короткий халатик и взяв свою чашку, я вышла в коридор, держа направление на кухню. Вся квартира была такая маленькая, что мне хватило всего нескольких шагов, чтобы оказаться у цели. Кухня была просто крошечная, но не пустая. Там кто-то находился, но я, вспомнив наставления Саши ни с кем «не пересекаться», лишь мельком взглянула и, всё-таки поздоровавшись, подошла к крану. Про себя отметила, что этот кто-то – женщина, причём в весьма преклонном возрасте, потому что опущенная на руки голова вся была седой. Не успела я выпить воды и закрыть кран, как скрипучий старческий голос резко спросил по-французски:
