Теперь Лере осталось все внимательно прочитать в хронологическом порядке. Почему-то она была уверена, что время в данном деле играет ключевую роль. Дети нашлись одновременно – 1 ноября, но время их появления установить было невозможно. Обнаружили ребят вдоль проходящей через Щегловку трассы и около леса, всех – в разных местах. Нашедшие детей тоже оказались разными людьми. Это были водители, остановившиеся возле одинокого ребенка у дороги, причем найденыши вели себя заторможенно. Тех, кто был у леса, увидели жители окрестных домов, когда дети подходили к жилью, время было с двух дня до семи вечера.
Промучившись до трех ночи, Лера расстроилась – в показаниях не нашлось ни одного намека на причины пропажи. Только мать Лены вспомнила, что накануне пропажи к ее дочери подошла незнакомая женщина и погладила девочку по голове. В этом вроде бы не было ничего удивительного – Лена была красавицей и вызывала восхищение у взрослых. Так что, по размышлениям Леры, это факт ничего не дает, да и времени с тех пор прошло уйма, хотя следует поговорить с матерью, вдруг все-таки что-то важное в этом ничтожном событии обнаружится. Лера рухнула в кровать и уснула сразу сном без сновидений.
Проснулась она с чугунной головой уже после одиннадцати, подскочила на кровати и ужаснулась, будто проспала все царствие небесное. Но быстро успокоилась – проблема ждала тридцать лет, может и еще немного подождать. Сегодня она начнет с визита к Геннадию Петровичу Козлову, благо, он уже на пенсии и живет здесь, в Щегловке. Правда, Иваныч говорил, что не очень Козлов хорош как человек, но зато дамский угодник, так что нужно накраситься и приодеться. Лерка красоткой всегда была, привлекательностью своей пользоваться умела и в служебных целях. Правда, не очень это любила, но чего для дела не сделаешь! Решила Козлову не звонить, а нагрянуть неожиданно. Лера по опыту знала – в таких делах лучше людей заставать врасплох, журналистские расследования требуют внезапности, это не интервью брать! Покрутившись у зеркала, она навела кудри и надела белый французский сарафан, в котором была неотразима, подкрасилась чуть-чуть, чтобы только подчеркнуть глаза и губы. Глаз не оторвать от такой красоты; что и говорить, Лера была красива: большие выразительные карие глаза, ресницы длинные, пушистые без всякого там наращивания и, как в старину говорили, соболиные брови, темные длинные волосы отливали золотом при дневном свете. А уж в белом сарафане она просто принцесса из сказки, на что бы Ян сказал, что теперь она на человека похожа, а то ходит в драных джинсах и с конским хвостом на голове.
– Эх, Ян, сейчас бы с тобой поговорить! – думала Лера. Вот уж кто умеет расставить все по своим местам и выделить главное, так это он! За все время их общения Ян часто из сумбурного набора фактов выделял стройную логическую цепочку и определял путь решения задач. Он математик, фотограф и просто ее любимый, которым Лера часто пренебрегала из-за своего тяжелого характера. Она имела дурную привычку отдалять от себя людей, когда этого требовало одиночество раздумий, в которое невозможно допустить даже самых близких. Об этом знали и ее мать, и, конечно, Ян. Он принял эту привычку сразу, понял Леру. А Лера знала, что он уважает ее выбор и, конечно, ждет, когда наступит у нее желание поделиться своим одиночеством.
