Пилот в упор посмотрел на меня, с прищуром, и мне в очередной раз показалось, что я сейчас получу наказание…, но он поинтересовался.
– Я чего-то не знаю?
– Ты сам говорил. Это военный корабль. А я, на нем капитан. И как ты можешь догадаться, на военном корабле, должны летать военные. Я верно понимаю? И еще, нашему кораблю, необходим экипаж, хотя бы, человека из шести-семи.
– Да? Может, из тридцати, как было до тебя?
– Тридцать, это не плохо. Но пока, будет многовато. А вот сам экипаж, и пару техников по обслуживанию, не помешают.
– Откуда знаешь о техниках? – Насторожившись, спросил он, а я, не успев сообразить, выдал.
– Капитан корабля, должен знать штатное расписание корабля.
Пилот округлившимися глазами посмотрел на меня и несколько настороженно поинтересовался.
– Может, Ты знаешь и полное вооружение корабля?
– Корабль не имеет наступательного вооружения. Этот корабль, по военной номенклатуре, малый снабженец, и ты правильно говорил, нарываться и лезть в драку не стоит.
Меня охватило такое чувство, которое сравнимо с ныряем в холодную воду и корабль покинул гипер. Вокруг засияли звезды, а передо мной развернулось трехмерное изображение звездной системы. Сам корабль отмечался на ней зеленым кружочком, а на самом краю карты, где-то ближе к звезде, проявились шесть красных точек. Пилот тоже заметил красные отметки и успокаивающе произнес.
– Ничего страшного. Так всегда отмечаются корабли на тактических картах. Когда подойдем ближе…, – он прервался, и немного с презрением в голосе доложил. – Капитан, меняем курс и начинаем разгон. Согласно расчета, идем неспеша, разгон будет продолжительностью четыре часа шестнадцать минут. Эти, – он движением подбородка указал на скопление красных точек, – при всем желании, нас не перехватят.
– А если прыгнут, как мы поступили?
– Маловероятно. Это надо быть полностью отмороженным. Тем более, они не знают, что у нас за корабль и могут нарваться на хорошую плюху.
– Ты хочешь сказать, что и мы не знаем, что там за корабли?
– Если честно, на нашем корабле слабая система слежения. Насколько мне известно, она стояла на корабле изначально, а если ты утверждаешь, что это малый снабженец, что вполне возможно, то мощная система слежения и обнаружения, ему в принципе не нужна. Продадим груз, можно поменять. Я знаю, где можно это сделать.
– Я так понимаю, ты решил остаться на корабле пилотом?
– А что не так? Мне нравится. Семьи у меня нет, дома нет, на своей планете и то запрещено появляться. Конечно, если ты откупишь мою долю корабля, то денег должно хватить на внесение штрафа, но меня как-то не тянет возвращаться. Единственный сын, уже взрослый, а жена…, – он скривился. – Короче, нет у меня семьи. Возьмешь такого пилота к команду?
Хоть в словах пилота и чувствовалась некоторая неправильность, граничащая с ложью, но возразить я ничего не мог. Я смотрел на пилота, и у меня внутри появлялась неприязнь к нему, но одновременно я понимал, что кроме него, по-настоящему управлять кораблем, пока некому.
– А у меня есть выбор?
Пилот рассмеялся, указал подбородком на тактический экран, и заверил.
– Не сомневайся, не подведу. После прыжка сбудем груз и мы, вольные птицы. Уйдем в соседний сектор, перерегистрируем корабль, и никто нас не найдет.
– А будут искать?
– Даже не сомневайся, – уверенно заявил он. – Для капитана, потеря корабля, это настоящая трагедия, и позор. Искать, обязательно будут.
