– Вам придется оформить дополнительную закладную на имущество. Вы полностью выплатили стоимость дома?
Джесси кивнула.
– Я также владею собственным делом. – Она продиктовала женщине название и адрес магазина, домашний адрес, а также название банка, где хранилась закладная.
– Как вы думаете, сколько может стоить ваш бизнес? Что это вообще? Магазин одежды?
Джесси опять кивнула, непонятно почему чувствуя себя униженной. Возможно, потому, что эта женщина теперь знала суть предъявленных обвинений.
– Да, это магазин одежды. И у нас богатые оборотные фонды.
Почему она хотела произвести впечатление на эту тупицу? Очевидно, понимая, что у той в руках ключ к освобождению Яна. Мартин Шварц стоял рядом, следя за ходом дела.
– Нам нужно позвонить в ваш банк. Приходите в четыре.
– И тогда вы сможете выпустить его под залог? – О господи, пожалуйста, выпустите его под залог. Подступала паника. Горькая, неприятная масса, похожая на желчь.
– Зависит от того, что ответит ваш банк. У вас обоих один и тот же банк?
Джесси кивнула, выглядя посеревшей.
– Хорошо. Это сэкономит время. Принесите пятнадцать тысяч с собой, когда вернетесь. Наличными.
– Наличными?
– Или банковским чеком. Никаких чеков, выписанных вами.
– Спасибо.
Они вышли на улицу, и Джесси набрала полную грудь свежего воздуха. Казалось, прошли годы с тех пор, как она дышала в последний раз. Она опять вдохнула чистого воздуха, посмотрела на Мартина.
– Что происходит с теми, у кого нет денег?
– Их не выпускают под залог.
– А что потом?
– Они остаются под стражей до вынесения приговора.
– Даже если они невиновны?
– До суда нельзя утверждать, виновны они или нет.
– Что, черт возьми, происходит с «невиновными, пока не доказано обратное»?
Шварц пожал плечами и, храня молчание, по возможности избегал смотреть в ее сторону. На него угнетающе подействовало пребывание в залоговой конторе. Мартин редко посещал залогодержателя вместе с клиентами. Но Ян попросил его об этом, и он дал обещание. Казалось странным обращаться с этой высокой, независимой женщиной как с хрупким и беспомощным созданием. Но он подозревал, что Ян был прав: под внешним слоем крепкой брони скрывалось ранимое сердце. Он спрашивал себя, не разлетится ли этот внешний слой до того, как все будет позади. Вот что было важно.
– А как поступают бедные, когда им нужен адвокат? – Господи, неужели ему придется читать лекции по социальному обеспечению?
– Им назначают общественных защитников. Джессика, у нас хватает и своих проблем. Согласны? Почему бы вам не отправиться в банк и не уладить дело?
– Хорошо. Простите.
– Вся система дает трещину, я знаю. Благодарите бога, что вы не одна из них, и пускай все идет как есть.
– Это трудно, Мартин.
Он покачал головой и едва заметно улыбнулся.
– Так вы идете в банк?
– Да, сэр.
– Отлично. Хотите, чтобы я пошел с вами?
– Конечно, нет. Присмотр за детьми – это часть договора или Ян настоял?
– Я… Нет… Ради бога, отправляйтесь в банк и дайте мне знать, когда вытащите его оттуда. Если я понадоблюсь раньше, звоните. – «Как насчет того, чтобы одолжить нам пятнадцать тысяч долларов, а?»
Она улыбнулась своим мыслям, попрощалась и медленно пошла к машине. Джесси по-прежнему не имела понятия, как будет выкручиваться с деньгами. А что, черт побери, она скажет в банке? Правду. Если придется, она встанет на колени. Пятнадцать тысяч… Они были так же недостижимы, как вершины Эвереста.
