– Служанки не вправе устраивать самосуд, – попыталась вразумить их я, но ни одна не послушала.
– Мы будем бить так, что никто и не заметит. У тебя и без того все ноги и руки вечно в синяках.
Две подруги держали меня за ноги, а одна завернула руки за спину. Это было не обязательно. От столкновения с полом во мне и так не было сил для сопротивления из-за сбитого дыхания и гудевшей головы.
– Да что ты творишь? Чего я вам всем сделала?
– Теперь ты будешь проходить через это каждый день. Никто не вправе наслаждаться красотой принца с утра и до ночи, не получив взамен наказание.
Меня мутило от их помешательства. Они были готовы убить меня за решение принца.
Мадея схватила пальцами мои щеки, раздвинула челюсти и заткнула рот полотенцем, которым я за несколько минут до их нападения обернула свое тело. Девушки принялись хлестать меня по щекам, дергать за волосы, а кто-то взял свечу с подсвечника и капал на плечи горячим воском.
Я не боялась их детских выходок, ведь переживала и более страшные пытки. Только в душе горела неприязнь, одиночество и стыд.
Если бы Иза жила со мной, она бы заметила, что меня долго нет и позвала бы на помощь Малию или Элиди. Но сейчас мне никто не поможет. Наверняка все служанки спят.
Дверь резким рывком отвалилась, вырвав петли. Девушки сразу же отскочили от меня. Я же не двигалась с места, продолжая смотреть в потолок.
– Служанки не вправе устраивать самосуд.
Голос Эйдоса?
– Как вы смеете не уважать мой выбор? Эта служанка моя. И никто не вправе наказывать ее, кроме меня. Даже членам королевской семьи это запрещено. Про вас троих я вообще молчу. Вы всего-лишь слуги, – голос Эйдоса оставался нежным и бархатистым, только в некоторых словах читалось раздражение.
Я достала изо рта полотенце и заново обернулась им. Голова трещала, но я оказалась в силах подняться на ноги. Девушки же упали на колени и молили о пощаде. Наверняка они не сожалели о том, что сделали со мной, но страх за жизнь и влюбленность в принца сделали их покладистыми.
– С вами разберется мой страж.
Никогда раньше я не видела личной стражи королевской семьи. Мне казалось, что они выдуманы, но передо мной появился черный подол плаща. Я не смела поднять взгляд, но любопытство не на шутку разыгралось. Если подол повседневного одеяния черный, значит и глаза должны быть ему под стать. Только вот нигде и никогда не упоминалось о таком виде вампиров.
– Двадцать ударов кнутом по ладоням и прижигание языка раскаленной кочергой.
Страж увел их в комнату пыток, схватив за запястья двоих правой рукой, а третью левой. На меня нахлынула волна облегчения. Мне было радостно от мысли, что эти бессовестные девчонки понесут свое наказание.
– Одевайся.
– Принц, не могли бы Вы отвернуться? Мне очень неловко переодеваться перед Вами.
– Не смей указывать принцу, что ему делать.
Я быстро оделась, собрала все вещи из комнаты по приказу принца, и он повел меня в сторону своих покоев.
– Твоя комната теперь здесь.
– Соседняя с Вашей?
– Да. Так мне будет проще вызывать тебя, когда в тебе появится необходимость.
Я обрадовалась, что отныне мне не придется делить комнату с Мадеей, но соседство с принцем меня не воодушевляло.
У меня все еще было множество вопросов к нему, ведь я смогла выяснить только мотив наказания Изы. Мне казалось совсем неясным, почему он оставил меня в живых, зная о моих желаниях о мести, и чем я могу быть полезна для него.
