– Вот и ходи за мною следом, отгоняй мух, дабы заразу не занесли, зонтом накрывай во время дождя, чтобы я не простудился, хавчик с моего стола дегустируй, чтоб меня ненароком не отравили…
– Я подумаю над твоими предложениями…
– А думать-то некогда – время не ждет. Или ты со мной, или, сам понимаешь…
– С тобой, Вася, с тобой! Хочешь откровенно?
Егоршин кивнул.
– Меня действительно просили следить за тобой…
– Кто?
– Левитин… Но я и вправду думал, что это в твоих интересах.
– Тогда держи кардан! – Егоршин улыбнулся и протянул руку; Ракитский крепко пожал ее. – Мы ведь никогда не были с тобой врагами?
– Никогда…
– Одно время вместе в засадах сидели, мокрушников брали, хулиганов на место ставили…
– Чистая правда!
– Мы ведь даже ровесники с тобой, Петя.
– Точно!
– Только и делов, что ты полковник, а я майор…
– Ага…
– Но ведь могло быть иначе, если б я собачился, спину гнул ради карьеры…
– Согласен…
– Поэтому напрягай все силы и готовься помогать мне, горячо любимому…
– Ок! – пробормотал Ракитский, вытирая пот с чела. – И все же… Что ты делал в управлении?
– Заметал следы! – искренне признался Василий.
* * *
Когда на улице стало совсем темно, приехала жена Андрея – Светлана. Она долго голосила у тела супруга, периодически постреливая влажными глазами в сторону Егоршина; тот сразу понял, что тяжелого и нелицеприятного разговора в ближайшем будущем ему не избежать… У Шеляговых была на удивление дружная, крепкая семья, двое мальчиков-близнецов просто обожали своего отца – как теперь их убедить, что он погиб, защищая державу, а не шкурный интерес своего друга?
Утешал женщину не кто иной, как начальник управления собственной безопасности подполковник Горяев, следовательно, объясняться придется не только с безучастной вдовой, но и с коллегами, отвечающими за «чистоту рядов»… Те сами мараться не станут, передадут дело о превышении служебных полномочий в прокуратуру, а там Александр Евгеньевич Белокуров, каким-то образом причастный к тому, что случилось с его дочерью, задействует все свое влияние, дабы показательно наказать виновных и выйти самому сухим из воды… «Он не остановится ни перед чем и сделает все для моей полной изоляции, – догадался майор. – В выходные дни никаких следственно-оперативных мероприятий проводить не будут, сохраняя видимость законности, а в понедельник-вторник меня закроют, значит, осталось только два дня, чтобы разобраться с этим делом, найти виновных и отомстить!»
* * *
Народ начал расходиться только тогда, когда Шелягова увезли в морг. Последней уехала Светлана – на мужниной «десятке». Передавая ей ключи, Егоршин невнятно пробормотал: «Прости», – но так и не удостоился ответа…
Бабулек у подъезда уже не было. Впрочем, разыскать Инессу Сигизмундовну труда не составило – первый встречный мальчишка сразу же указал на квартиру № 1, в которой проживала старушка.
– Майор Егоршин, – представился Василий, раскрывая удостоверение. – Разрешите…
– Конечно, конечно, проходите.
– Инесса Сигизмундовна…
– Слушаю вас.
– Вы мне напомнили мою первую учительницу.
– Все, кто работал в школе много лет, чем-то похожи друг на друга…
– Значит, я не ошибся?
– Нет… Я всю жизнь преподавала химию…
– Нелля Владимировна растила нас честными, верными, одним словом, порядочными людьми.
– Этому учили все советские педагоги!
– Вот! Вот почему вы сразу вызвали у меня доверие… Поэтому не буду врать, юлить и что-то от вас скрывать. Я пришел к вам не как милиционер, а как частное лицо – обычный гражданин, отец потерпевшей девочки, наконец, друг погибшего милиционера. С моей дочерью случилось несчастье, сейчас она в коме… Я подозреваю, что к этому причастны люди, которые занимают очень – очень! – высокое положение. Что-то должен был прояснить ваш сосед Синицын, но его убили…
