Во мне что-то сломалось. Глупо отрицать, что всё как прежде. Что-то идёт не так, не туда и совсем не по плану. От Мирона мне хочется отстраниться, как можно быстрее, и всё что меня волнует во время поцелуя — не застукают ли нас?
Я не понимаю, что со мной происходит. Знаю, что надо уехать. Надо сказать Мирону правду. Только какую? Ту, в которой я самой себе не позволяю признаться?
— Позагораем? — предлагаю, чтобы скорее прервать этот внезапно неприятный контакт.
— Ну ладно, пошли.
Мы выходим из воды и располагаемся на лежаках. Я беру крем для загара и намазываю руки и плечи.
— Давай намажу спину? — предлагает Мир.
Молча отдаю ему тюбик. Холодные влажные ладони нежно проходят по моей спине. А мне хочется провалиться сквозь землю. Исчезнуть. Чтобы никто не нашёл. Не касался и не смотрел.
— Теперь ты мне, — даёт мне тюбик.
Механически выполняю задание и спешу улечься на лежак. Очки на глаза, панама на лоб. Всё, я в раковине.
— Ты ещё хочешь на другой остров? — вдруг спрашивает Мир.
— Да, конечно, — отвечаю то, что как мне кажется, я должна ответить.
Но вот в самом ответе я совсем не уверена. Ведь убегу я с Мироном от Лебедева, но от самой себя и своих мыслей, куда я убегу? А ведь я всё время только о нём и думаю. С первой секунды его появления, в моей голове он стал единственным приоритетом. Даже когда Мир меня поцеловал, я думала, только о том, чтобы это не видел Антон. Как же это глупо, тупо и ненормально!
— Хорошо, я посмотрю варианты, — говорит Мир.
— Спасибо.
— Я тоже не в восторге от соседей.
— Правда? — я даже поворачиваю в его сторону голову от удивления. — А мне показалось, Полина тебе понравилась.
— Полина вроде нормальная, а вот её парень… — Мирон кривит лицом, — человек явно не нашего круга.
— Какого такого круга? — уточняю, а то может я тоже не этого круга.
— Ну, мягко сказать, он не умеет вести себя в обществе.
— Да, есть такое дело.
Тут уже Мирон оборачивается на меня.
— Я тоже заметила, — поясняю.
— Вот. Рад, что мы с тобой в этом солидарны.
— Да мы с тобой почти во всём сходимся во мнениях, — выдавливаю из себя улыбку и прикусываю на губах «не считая Полины».
Мирон берёт меня за руку и слегка сжимает пальцы. И в этот момент перед глазами появляется она. Полина.
— Как водичка? — задорно говорит. — Уже испробовали?
— Шикарная, — бодро отвечает ей Мирон.
Пальцы Мирона разжимаются, а я верчу головой по сторонам в поисках Лебедева. Но судя по всему, Полина пришла одна.
— Не пойдёте? — Полина кивает в сторону воды.
— Мы только оттуда, — говорю.
— А я ещё не была, — весело говорит она. — Что ж, буду исправляться.
Она спускает бретельки сарафана с плеч, и тот медленно, эротично задерживаясь на ягодицах, сползает на песок. А под ним… тот самый купальник.
Который больше открывает, чем закрывает, и который я же утвердила к покупке. Красные тонкие полоски на сосках и промежности. Это разве купальник? Как это называется — бикини? Это не бикини, это раздвигини!
Полина, покачивая голым по сути задом, начинает отваливать в сторону океана. Очень медленно ступая стопами-пёрышками, приподнимая одну в стиле «ой, обожглась, какой горячий песок»! Никак не свалит окончательно. Актриса, что с неё взять? Только перед кем старается, Антона вроде нет, или уже есть?
Верчу головой, но не нахожу. Зато мой взгляд цепляется за другое…
Плавки Мирона приобрели характерную выпуклость.
Да-да, мне не мерещится.
