– А черт его знает, – непринужденно пожал плечами Локис. – Может быть, осерчал, что вместо меня вас бил кто-то посторонний… Как ревел в детской книжке Шер-Хан: «Это моя добыча!»
– Не курите, почти не пьете, книжки вон читаете… Кто же вы, средоточие добродетелей, а? Или это ужасная тайна? Спортсмен, нет?
– Почти угадали, – улыбнулся Медведь, – некое отношение к спортивным делам я имею… А если серьезно, то сейчас я простой российский сержант в отпуске. И никакой тайны тут нет. А вот с вами, похоже, все чуточку по-другому…
– Да нет, Владимир, тоже все до банальности просто! Живу и работаю в Москве, преподаю студентам, а сюда приехал вслед за одной милой и замечательной девушкой. Моя аспирантка – ну, знаете, как это бывает… Она здесь с археологической экспедицией от их курса. Вот и я решил на недельку вырваться из душной столицы с ее пробками и прочими проблемами…
– Понятно, чего там – нормально все. – Локис улыбнулся краешком губ и спросил: – А вообще-то чем вы занимаетесь, а? А то «криптолог» – слишком уж расплывчато и туманно…
– Можно назвать меня историком, но вообще-то специализация у меня довольно-таки редкая: я специалист по древним манускриптам и тайнописи. Иногда моими услугами пользуются историки, библиографы, коллекционеры и букинисты. И по большому секрету, – шутливо понизил голос Виктор Сергеевич, – могу сказать, что и спецслужбы порой просят прочесть старинный рецептик страшного яда…
– Понятно, письма фараонов и прочих дохлых злодеев читаете… Не скучно?
– Насчет фараонов – мимо! Я предпочитаю Средневековье… И, знаете ли, нет, не скучно! И у нас бывают порой прямо-таки настоящие приключения. – Соболев нахмурился и покосился на раненую руку – повязка вновь была скрыта рукавом уже другого легкого пиджака.
– Кстати, о приключениях… – Владимир задумчиво покрутил на столе бокал с остатками коньяка и вскинул взгляд на собеседника: – Вы где так лихо драться научились?
– Ну, не так уж и лихо, – отмахнулся криптолог. – Еще в юности почти серьезно карате занимались с друзьями – тогда это было модно и круто, как сейчас говорят.
– А вы не хотите мне рассказать, с чего это вдруг на вас напали эти отморозки? И кто они?
– Понятия не имею! – коротко и как-то слишком уж поспешно ответил Соболев. Показалось Локису или все-таки мелькнуло в глазах московского доктора наук что-то такое… мгновенная настороженность, колючесть… словно створки раковины – хлоп, и все!
– Ну что же… Виктор Сергеевич, пора и честь знать! – Владимир поднялся из-за стола и протянул доктору ладонь на прощание: – Рад был… и все такое. Спасибо за коньяк!
– Вам, Володя, спасибо, – рукопожатие доктора было крепким и дружеским, а ладонь – сухой, с длинными пальцами и аристократически ухоженной. – Если надобность какая – милости прошу, я в двести пятнадцатом…
– Хорошо. Да, Виктор Сергеевич, – словно вспомнив о чем-то очень важном, стукнул себя по лбу пальцами Локис, – а ваша аспирантка – она француженка?
– С чего вы взяли, Володя? – даже несколько растерялся Соболев и тут же улыбнулся: – Нет, самая что ни на есть обычная москвичка. Не совсем обычная, конечно, но все же… Так что это вы вдруг про француженок?
– Возможно, вы и не в курсе, – довольно сухо сказал Владимир, – но напала на вас не местная пьяная шелупонь, а серьезные ребята, и связаны они каким-то образом с французским Иностранным легионом. Драться вы, конечно, немного умеете, но на этот раз вам, скорее всего, просто повезло. В следующий раз такой удачи может и не быть. Это все, конечно, ваши дела, но все же… По-прежнему ничего не хотите мне рассказать? Возможно, я мог бы в чем-то помочь…
