Отпуск с бывшим мужем - страница 15

Оказываюсь в туалете и подхожу сразу к умывальнику. Включаю холодную воду, подставляю под струю руки. Умываться не стоит, макияж испортится, приходится охлаждаться так.

Дверь открывается и с глухим звуком закрывается. Поднимаю голову и вижу через зеркало, позади себя, взбешенного Дамира. Его странный взгляд заставляет меня чувствовать дискомфорт. Слышится щелчок замка, и я вздрагиваю.

– Ты перепутал дверь, – говорю и опускаю взгляд на руки.

– Продолжаешь бегать от меня? – тихо, но устрашающе спрашивает Дамир.

Поднимаю взгляд и замечаю, как он медленно идет ко мне. Останавливается совсем рядом, наклоняется к уху и шепчет:

– Прекрати играть в кошки-мышки.

Дыхание касается кожи, после чего бегут мурашки. Я должна оттолкнуть бывшего мужа и уйти, но я, как вкопанная, стою и не двигаюсь. Он слишком рядом. Я слишком реагирую. Это вообще все слишком.

– Отойди, – произношу чуть хриплым голосом.

– Я всего лишь хочу поговорить, – Дамир делает то, о чем я прошу, отходит на шаг назад.

– Я не думаю, что женский туалет – место для разговоров. Тебя вообще тут не должно быть, – закрываю кран и вытираю руки.

– Зато так, ты больше не убежишь, – усмехается.

– Я не бегаю! – говорю низким, уверенным тоном. Сама себе удивляюсь, что не блею, как овечка.

– Мила, – снова этот лживый, ласковый голос. Но я больше не поведусь.

– Прекрати меня так называть! Ты больше не имеешь на это право! – почти кричу на него.

– А кто имеет? – Дамир оказывается в доли секунды рядом и как коршун нависает надо мной. Смотрит синючими глазами, в которых плещется гнев. – Рома?!

– Тебя это не касается, – пытаюсь проскользнуть, но Дамир становится еще ближе. Я упираюсь бедрами о раковину, а он ставит руки по обе стороны от меня.

Мое тело реагирует совсем неправильно. Я не должна покрываться мурашками, сгорать от желания поцеловать бывшего мужа и одновременно влепить ему пощечину, которую так и не влепила.

– Дамир, отойди. Ты больше не имеешь на это право, – повторяю и толкаю его в грудь, но Дамир как стоял, так и стоит.

– Я не оставлю это так. Я все узнаю, – шепчет, глядя в глаза, после чего резко отстраняется и уходит.

Остаюсь в уборной еще на несколько минут, чтобы перевести дыхание.

Вылетаю из женского туалета под удивленный взгляд девушек и, мать твою, официанток. Теперь поплетутся сплетни, а я этого терпеть не могу. Но это маленькая проблема по сравнению с Миленой. Она моя ходячая головная боль, и я не знаю, как исцелиться. Точнее, знаю, но для этого нужно упорно и долго идти к цели. А у меня, как вижу ее башню сносит.

Лебедева – идеальная. За исключением поступка, который совершила в прошлом, но я уверен, это не она так решила. Не удивлюсь, если отец ее шантажировал матерью. А мне сказать этого не смогла, знает, я бы не отпустил.

Я и сейчас не отпущу и не отступлю. Только веду себя порой, как сопливый подросток, который не знает, как с девушкой разговаривать. Но не могу здраво мыслить рядом с Миленой. Желание обнять покрепче и не отпускать. А еще безумно хочу впиться в ее сладкие губы.

Я ненормальный, раз так рассуждаю о девушке, которая бросила меня, ничего не объяснив, и развелась через суд.

Но вот такой я однолюб. До сих пор люблю эту ненормальную, несмотря ни на что.

Не возвращаюсь в ресторан, сразу иду к себе. Иначе размажу Рому в ту же секунду, как только он появится на горизонте. Мне нужно успокоиться и сбросить стресс. Руки до сих пор трясутся от ярости, вспоминая, как Тихонов держал за талию мою жену. Гнев охватывает, словно темная тень, неизбежно следуя за мной. Ревность будоражит мысли и не дает покоя. Желание переломать Роме все кости растет в геометрической прогрессии.