— Не могу. Его Светлость строго приказал мне не трогать ее слуг, — покачала головой мать моего жениха. — И чего он нашел в Этой?..
— И не стыдно ей находиться в обществе благородных аристократок? — выдала “поборница морали”. — Могла бы спрятаться куда-нибудь, чтобы мы ее не видели. Как можно! Любовница среди леди с безупречной репутацией.
Не поняла... Это же они, а не я, пришли сюда. Тогда к чему претензии? И прятаться я уж точно не собираюсь. Как, впрочем, не желаю становиться любовницей их обожаемого герцога. Да и кто бы говорил! Сама-то порочна насквозь, хоть и девственница.
“Кстати, а ей бы пошел тот самый костюм одалиски, что мне предлагала герцогиня. Как думаете, девочки?” — спросила я элементалей.
“Самое то для такой падшей женщины!” — согласилась Лизи.
Рози же пристально посмотрела на явную фаворитку матери лорда Валентина. В ее глазах мелькнула хитринка, и проказница щелкнула пальцами.
“Скоро проверим!” — сказала она.
“Рози, ты что задумала?” — строго спросила Лизи.
“Ничего”, — беспечно ответила сиреневая.
Я улыбнулась малышке и подумала – неужели Рози что-то придумала, и я хоть как-то смогу отомстить за мерзкие слова в свой адрес. Если сейчас что-то скажу, они поймут, что я понимаю их. Вот и оставалось слушать, делая вид, что мне все равно. Если бы только я могла как-то наказать их... Но как? Я пока ничего не умею…
“Зато мы умеем!” — услышала я голос Рози.
Вокруг фаворитки герцогини появилось сиреневое облако, и ее вычурное платье пропало, оставляя тот самый наряд одалиски.
“Рози, что ты сделала? — поругалась Лизи. — Они же поймут все!”
“Не поймут. Откровенный наряд будут видеть только мы и местные лорды, — сообщила проказница. — И то не всегда, а лишь на пару минут”.
“И сколько же твоя фантазия будет действовать?”
“Пока не развеется моя магия. А я много сил вложила!” — с хитрой улыбкой сообщила Рози.
Аристократки продолжали свою беседу, кидая в меня злые слова.
— Да эта невежда, скорее всего, и за столом не умеет себя вести. Мне было бы стыдно сидеть с ней рядом за обедом, — припечатала герцогиня. — Она, наверняка, ложкой пользуется с трудом, что уж говорить о ноже и вилке.
Девушки разом закивали, как китайские болванчики, продолжая презрительно смотреть на меня.
— Вы правы, Ваше Сиятельство, надо ее изолировать от нас, — поддакнула ей одна из девиц.
Вот же стервы! Чтоб им пусто было! У меня может семья не менее родовитая? У мамы по материнской линии предки в дореволюционной России были среди приближенных ко двору императора. Как тогда спаслась моя пра-пра-бабушка, не знаю. Но она вырвалась из ада войны, сменила имя и даже вышла замуж.
Так и получилось, что хорошие манеры мы с сестрой впитали с молоком матери. Все получилось как само собой разумеющееся. К тому же, у нас в семье было заведено по выходным устраивать великосветские вечера, как их называла мама.
Для меня никогда не составляло труда выучить, какой столовый прибор для чего предназначен. А тут такие нелепые обвинения! Вот бы я им!..
Но моя месть неосуществима. Или?.. Я с улыбкой посмотрела на Рози, и она тут же все поняла. Сиреневая радостно подскочила в воздухе и сказала:
“Будет исполнено!”
“Что ты опять натворила, Рози?” — пожурила ее подружка.
“Ничего страшного. Всего лишь внушила им, что они сами не помнят, какими приборами что надо есть. Пусть они теперь сами все ложками едят!”
“Спасибо, Рози!” — поблагодарила я элементаля.
