Схватив с кровати подушку, уткнулась в нее лицом, и застонала от раскаянья.
- Снежана, ты чего? – перепугалась моя подружка. - Тебе плохо?
Я посмотрела на нее и вздохнула.
- Вера, мы две идиотки. Это до какой степени надо наклюкаться, чтобы обсуждать свою личную жизнь с первым встречным? Интересно, что мы еще наболтали этому незнакомцу?
- Да, ерунды всякой. Но он сам у нас все расспрашивал, постоянно подливал вино в бокалы, а потом угостил коктейлем, - Вера вскочила. - Слушай, может, он в него что-то добавил? И поэтому воспоминания о вчерашнем вечере такие неясные. Все как в тумане?
- Давай смотреть правде в глаза, вздохнула. - Мы вчера просто «отдохнули» как следует, и поэтому оказались в такой плачевной ситуации. Кстати, Анна, девушка-служанка, сказала, что в этой спальне мы заперлись сами, с воплями о том, что не позволим сорваться столь выгодной сделке. Так что сюда мы пришли добровольно, и по собственному желанию подписали эти странные контракты. И никто, кроме нас самих, не виноват. Это уж точно.
- Знаешь, а ты права, - Вера устало посмотрела на меня. - Давай покушаем, а заодно, может, что-то еще вспомним.
Если честно, есть особо не хотелось, но понимая, что впереди сплошная неизвестность, и непонятно, когда нас покормят в следующий раз, решила перекусить, даже если через силу.
- Давай. Война войной, а обед по расписанию.
Вера подкатила столик к кровати и сейчас я как следует рассмотрела приготовленные для нас угощения. На подносе стояло несколько тарелок: мясо, нарезанное тонкими аккуратными ломтиками, свежие овощи - небольшие розовые помидоры, огурцы, свежая зелень, сыр, похожий на брынзу, теплые лепешки с кунжутом, какие-то сладости, щедро залитые медом и орехом, а также корзинка с фруктами. В маленьком изящном кофейнике был ароматный горячий кофе, а в прозрачном стеклянном кувшине напиток наподобие кваса.
- Ого, - присвистнула я.- О нас неплохо позаботились и голодом морить точно не собираются. Даже, видимо, наоборот, решили, как следует откормить.
- Да уж, - Вера согласилась со мной и сначала соорудила мне бутерброд, а затем и себе. - При всем желании мы столько не съедим.
Какое-то время, мы молча ели, и каждая пыталась вспомнить вчерашние события, которые скрывала некая туманная дымка, и сложно было понять, что было, а чего не было.
- Слушай, - прищурившись, посмотрела на подругу. - Я вспомнила, как мы подписали этот договор.
- Я помню, только как говорила, что мечтаю найти богатого мужа, и готова ради этого на многое, - призналась Вера.
- Вот именно. Мы с Аланом обсуждали нашу личную жизнь, а потом он предложил нам… кажется, стать наложницами в гареме, - вымолвила я и сама опешила от неожиданности.
- Да нет, - покачала головой Вера. - Я такого не помню. Да и не может этого быть. Сама подумай, какой гарем, когда на дворе двадцать первый век.
- Ну, в некоторых восточных странах, у шейхов и султанов там всяких, до сих пор существует многоженство и наложницы, - промолвила в ответ, сделав глоток кофе.
- Где эти шейхи, а где мы, - махнула рукой Верка, а потом, подскочив, бросилась к окну, а затем обернулась, сильно побледнев. - Снежана, а ведь за окном бесконечная пустыня.
- Все сходится, - прошептала я, чувствуя, как накатывает леденящий душу страх. - Верка, кажется, мы попали.
- Так, давай не будем паниковать, а начнем рассуждать логически. Если нас украли в рабство, то к чему эти договоры? Вряд ли кто-то стал бы заключать их с рабынями, согласись?
