– Скучаю я, Ильюша, и ты, как-то, отдаляться от меня начал. Не любишь больше?
– Сказал же, люблю. Маша, ты меня под монастырь подведёшь.
– А чего стесняться-то? Скоро мы вместе будем. Ты с женой поговорил?
– Не могу я, понимаешь? Я же объяснял – болеет она. Расстраиваться ей вредно.
– Ах, вредно? А мне, не вредно? Я, между прочим, ношу твоего ребёнка!
– Мань, ну это ещё доказать надо. Ты замужняя женщина. Сомневаюсь, что ребёнок от меня.
После этих слов Маша бросила пакет с обедом на пол и выбежала из сельского совета. Остановилась у калитки:
– Ну, мы ещё посмотрим, – и быстрым шагом направилась к дому председателя.
У дома на скамеечке сидела Елена и наслаждалась тёплым солнышком. В руках держала маленькую брошюрку. Елена много читала, в доме председателя имелась небольшая библиотека. Услышав скрип калитки, женщина обернулась.
– Доброго денёчка, Елена, – сдержанно поздоровалась Маня, заходя в калитку.
– Здравствуйте, – Лена улыбнулась.
– Как Ваше здоровье, как себя чувствуете?
– Слава богу, всё хорошо.
– Елена, у меня к Вам разговор, – Маша присела рядом, – как женщина женщине…
– Что-то случилось? Вам нужна помощь? – забеспокоилась жена председателя.
– Случилось, и давно… – Машка была в растерянности, ей трудно давался этот разговор, – Вы сколько лет женаты?
– Двадцать два года, а причём здесь это?
– Двадцать два года, – протянула Харитонова и продолжила, – а детишек так и не нажили.
– Не всем Бог даёт, – Елена почувствовала, как кровь приливает к лицу, жаром обдало всё тело.
– Верно, не всем. Вам с Ильёй Яковлевичем не дал, а вот нас осчастливил.
– Я очень рада за Вас и Вашего мужа, – Лена вспомнила, как потеряла ребёнка много лет назад, откинула руку на спинку скамьи, в груди зажгло.
– Нет, Вы меня не поняли, – Мария встала перед женщиной и сильнее выпятила живот. – Нас с Ильёй Яковлевичем бог благословил.
– Этого не может быть, – тихонько ответила женщина.
– Ну как же, он полноценный мужчина, всё может быть!
Елена привстала, медленно зашагала к крыльцу дома, держась за стену.
– Слышишь? Оставь его мне! Ты всё равно не сможешь родить, а я его люблю! – неожиданно для себя выпалила Маша.
Лена медленно поднялась по ступенькам и вошла в дом.
– Пусть знает правду, – прошептала Манька и гордо удалилась.
Часть 7
дочь – разменная монета
На следующий день в селе прошёл слух, что жена председателя при смерти.
Логвинов не находил себе места, ходил смурной по кабинету и постоянно курил.
– Ильюша, – в кабинет заглянула Мария, – очень жаль твою жену, беда-то какая.
– Я как чувствовал, приехал домой после обеда, а она лежит в сенях лицом вниз, – голос председателя задрожал, – вызвал медика, она скорую…
– Я понимаю, я тебя так понимаю, – ластилась к Илье Маня, – такое горе…
– Подожди хоронить! – вскрикнул мужчина, – она жива! Она выживет!
– Что ты, что ты, Ильюша, я и не думала…
– Уйди, Христа ради, уйди. Не до тебя мне.
– Милый мой, я же здесь, рядом. Что тебе ещё нужно? – Машка хватала Илью за шею и пыталась поцеловать.
– Нет, этого не может быть. Всё хорошо было. Врач предупреждал: любое волнение… Я же берёг её от всего… – председатель резко повернулся в Машке, – ты? Это ты ей всё рассказала? Она же у меня хрупкая и ранимая!
– Ильюша, да как бы я смогла? Ты что такое говоришь?
– Не понимаю, совсем ничего не понимаю…
– Любимый мой, время подумать о нас! О нашем ребёночке…
– Да ты совсем рехнулась! Ненавижу тебя! Поди прочь! Какая же ты мерзкая! – Илья Яковлевич схватился за стул, не понимая, что происходит.
