– Кто там? – спросили из-за двери, когда я, отчаявшись получить ответ на свой стук, пару раз пнул ее ногой.
– Билли, это я, – вот же трус поганый!
– Кто «я»? – переспросили настороженно и чем-то лязгнули.
– Я, Марк, – и тише добавил: – Снизу.
За дверью заскреблись, и она распахнулась.
– Мы же вроде договаривались, что больше не будем, – с неудовольствием сказал Билли-Ящерица, вглядываясь в полумрак за моей спиной. – Правда, тут в последнее время спокойно, но мало ли что…
– Я один, Билли… – зло прошипел я, надвигаясь на него. – Да впусти же меня, в конце концов! У вас тут холодно и сыро!
– Вот, к слову о впустить. Вы мне так и не дали пропуск, – Билли в дверном проеме не сдвинулся ни на дюйм.
– Да вот он, бери, – чуть не добавил «подавись» я и сунул ему тонкую металлическую пластинку.
Билли с жадностью схватил ее и поднес к глазам.
– Ух ты! Наконец-то! Двадцатый ярус? Это как?
– Примерно как и здесь, – нехотя сказал я. Двадцатый ярус, конечно, не был трущобами, их мы заселять пока не собирались, со временем путем естественного отбора наполнятся сами, но и на фешенебельный не тянул. В общем, Билли ничего не терял, но и не приобретал. За исключением, конечно, жизни.
– Ну хорошо, хорошо, – кивнул он, тщательно пряча пропуск. – Ладно. Но последний раз. Несколько сложновато быть осведомителем, знаете ли.
Я молча отпихнул его и прошел в дом. Тут было гораздо теплее и суше, чем снаружи. И, конечно, светлее. Под потолком мерцала лампочка.
– Энергосберегающая, – усмехнувшись, указал на нее я.
Билли развел руками.
– Какая была. У нас тут не до выбора, знаете ли.
– Как думаешь, успеет перегореть до того, как небо упадет на землю?
Билли снова развел руками. На беседу он явно не был настроен. Ну ладно, тогда перейдем к делу.
– Билли, что это? – я показал ему записку.
Он внимательно вчитался и пожал плечами.
– Понятия не имею.
– Билли, ты в курсе всего, что тут происходит. Тут какой-то заговор против Нижнего?
– Слушай, инженер…
– Я больше не инженер, я теперь в службе безопасности.
– Хорошо, службез, но я все равно не имею понятия, о чем идет речь. Во-первых, что за бред: «корнеплод», «ботва»?
– Шифровка? – предположил я.
Мне не нравилось, что Билли уходил в глухое незнание. В конце концов, пропуск на проживание в Нижний Город – достаточно лакомый кусок, и его нужно заработать. Да, раньше Билли мне помогал, и достаточно активно, но вся эта помощь не будет стоить и ломаного гроша, если сейчас мы прохлопаем теракт.
Билли лениво пожал плечами:
– Зачем она тут?
– А как вы нас называете? – спросил я.
– Говнюки, – нехотя ответил он.
– Что?
– Ну, просто когда вы еще только начинали свои раскопки, отработанная почва была уж шибко похожа на кучки дерьма.
Я хмыкнул.
– Ну и вы, надо сказать, тоже не меньше на него смахивали, – тихо добавил он.
– Билли, ты теперь тоже среди нас, тебе ли жаловаться?
Он промолчал.
* * *
От осведомителя я вышел в растерянности.
С одной стороны, тот божился, что не имеет даже представления, кто мог отправить мне это послание и о чем вообще может идти речь. Это могло означать как то, что это была всего лишь дурная шутка, так и то, что наш осведомитель уже вычислен и находится в информационной изоляции.
Я поднял воротник пальто повыше. Может быть, я отвык от поверхности и, конечно, успел забыть мелочи жизни на ней, но похоже, что климат действительно несколько изменился. Такая сырость, вода, сочившаяся словно отовсюду, и слизь, которая, казалось, покрыла меня всего, – были ли они раньше?
