– Ты тоже боишься? – спросил Александр, стараясь говорить как можно мягче.
Отражение, как всегда, не ответило, но в его глазах появилось нечто похожее на легкое удивление. Оно медленно кивнуло, как будто признавая правоту слов Александра.
– Чего ты боишься? – продолжил Александр, чувствуя, как его страх постепенно уступает место любопытству.
Отражение, вместо ответа, медленно подняло руку и коснулось зеркальной поверхности. Александр сделал то же самое. Их руки, разделенные лишь тонким стеклом, соприкоснулись в одном и том же месте. Александр почувствовал странное покалывание в пальцах, как будто между ним и его отражением проскочила какая-то искра.
Отражение медленно провело пальцем по зеркалу, начертив на нем невидимую линию. Александр повторил его жест. Они провели несколько минут, не говоря ни слова, лишь общаясь с помощью прикосновений и жестов. Александр понял, что его зеркальный двойник тоже хочет контакта, что он тоже чувствует себя запертым и одиноким. Они оба, как будто, пытались понять друг друга через эту стеклянную преграду.
В какой-то момент Александр решил попробовать установить с ним более прямой контакт. Он поднял палец и постучал по зеркалу. Отражение, как всегда с небольшой задержкой, повторило его жест, стукнув в том же месте, с той же силой. Это был их первый настоящий диалог, хоть и без слов. Александр почувствовал странное удовлетворение от того, что они смогли найти какой-то способ общения, что между ними больше не просто пропасть, а нечто, похожее на мост.
Он начал экспериментировать: показывал жесты, мимику, делал вид, что пишет что-то на ладони. Отражение пыталось его копировать, иногда с искажениями, иногда с поразительной точностью. Они провели несколько часов, общаясь молчаливыми сигналами, пытаясь понять друг друга. Александр чувствовал, что чем больше времени он проводит перед зеркалом, тем больше его двойник укрепляется в своей независимости.
Он показал отражению, как он пьет чай, поднимая невидимую чашку, дуя на нее, и делая вид, что отпивает. Отражение, наблюдая за его действиями, точно скопировало все его движения. Он достал свой телефон, показал его отражению, и начал печатать на клавиатуре. Отражение, внимательно наблюдая за ним, повторило движения его пальцев, постукивая по невидимой клавиатуре.
В какой-то момент Александр сделал резкое движение рукой, словно пытаясь оттолкнуть от себя зеркало. Отражение сделало точно такое же движение, но не отзеркально, а словно отталкивая его, Александра, от себя. Александр понял, что отражение способно не только копировать его действия, но и проявлять свою волю.
– Ты… ты не просто отражение, – сказал Александр, чувствуя, как его голос дрожит. – Ты… ты кто?
Отражение, как и прежде, не ответило, но на его лице появилось выражение какой-то тоски, какой-то непонятной печали. Александр понял, что его зеркальный двойник тоже страдает, что он тоже заперт в этом странном, стеклянном мире.
Он решил, что должен попытаться помочь своему отражению, даже если это звучит совершенно безумно. Он решил, что должен попытаться найти способ освободить его, или, по крайней мере, понять, как все это работает.
Александр, отойдя от зеркала, сел на пол, чувствуя себя совершенно измотанным. Он посмотрел на свои руки, они дрожали. Он поднял глаза. Его отражение, все также, смотрело на него. Он решил, что должен отдохнуть, чтобы хоть немного собраться с мыслями. Он прошел в свою комнату, лег на кровать, но уснуть не смог. Он снова и снова прокручивал в голове все, что произошло, пытался понять, как все это стало возможным, как его отражение могло обрести собственную волю. Он не понимал, что происходит, он просто знал, что это уже не просто отражение, это кто-то другой, кто-то живой, и ему нужно было как-то с ним взаимодействовать.
