Световой маркер скользил по объёмной спектрограмме, развернутой в смотровой сфере, отмечая пучки линий, наиболее примечательные с точки зрения маркиза ван дер Вена. Пучки походили на пряди буйной шевелюры, стоявшей дыбом вокруг лысины докладчика.
– У вас есть версия, маркиз?
– Есть ли у меня версия? Да у меня есть целый рудовоз версий! А значит, ни одной сколько-нибудь достоверной!
– И всё же, маркиз, – при всей деликатности, наработанной годами общения со светилами науки, у Тирана была мёртвая хватка. – Отсыпьте нам горстку руды из вашего рудовоза. Буду вам крайне признателен.
– Но они же… – растерялся ван дер Вен. Казалось, ему предлагают снять штаны и сплясать качучу прямо на столе. – Они не подтверждены фактами!
– Ничего страшного, мы потерпим.
– Это даже не гипотезы, это догадки. Сырьё, необогащённое сырьё! Присутствующие коллеги поднимут меня на смех. И что самое прискорбное, они будут правы!
Тиран вздохнул. Учёный муж скорее кастрирует себя ржавым секатором, чем рискнёт нанести ущерб своей драгоценной репутации!
– Никто не будет смеяться над вами, маркиз. В конце концов, мы для того и собрались, чтобы перебрать все гипотезы, возможные и невозможные.
Маркиз надменно вздернул бровь:
– Мозговой штурм? Фи! Этот метод устарел!
– Уверяю вас, в этих стенах он прекрасно себя зарекомендовал. Ну же, смелее! У ваших коллег наверняка тоже есть свои соображения, но они просто не решаются их озвучить. Я верю в вашу отвагу. Будьте первопроходцем!
– Ну хорошо, – лесть сработала в лучшем виде. – Но я предупредил! Я честно предупредил заранее! Обоснования минимальны, если вообще уместно говорить о каких-либо обоснованиях. Итак, версия первая: мы имеем дело с флуктуацией континуума высокого класса – и, не побоюсь этих слов, неизвестного ранее типа.
Маркиз взял паузу, прислушиваясь. В зале не смеялись. Ободренный реакцией коллег, маркиз юношеским жестом откинул со лба непослушную прядь.
– Версия вторая, более… м-м-м… скользкая: антис с психическими отклонениями. Допустим, он возомнил себя флуктуацией. И ведёт себя соответственно.
– Па-а-азвольте!
Виконта де Йонга подбросила с места пружина-невидимка. С виконтом – тогда ещё бароном космологии – Тиран встречался не впервые. За минувшие годы взбалмошность нрава и феноменальная подвижность де Йонга лишь усилились стократ.
– Психопат или нет, кем бы ваш антис себя ни возомнил, – руки виконта исполняли заковыристую, в высшей степени оскорбительную пантомиму, – его волновой слепок должен присутствовать в атласе! А поскольку там его нет…
– Минуточку, коллега! – ван дер Вен завёлся с пол-оборота. Вся его стеснительность испарилась. – Вы забываете о существенном моменте! В большом теле психика антиса и его физическое тело, перешедшее в волновое состояние – суть одно целое. Если психика претерпела серьёзные изменения, это не могло не сказаться на всём большом теле, в том числе и на его спектральных характеристиках!
«И это называется скользкая версия? С минимальными обоснованиями?» – восхитился Тиран. На его взгляд, идея антиса-психопата, чья поехавшая крыша разрушила весь дом до неузнаваемости, была превосходной. Опыт Тирана подсказывал, что в большинстве аномальных происшествий виноваты психопаты. Они же составляли большинство экспертных групп.
– По-вашему, он вообразил себя флуктуацией настолько, что фаги приняли его за своего? – не сдавался де Йонг. – Полное перевоплощение?
