Бреслау моргнул, и видение исчезло.
Всё закончилось, подвёл он итог. Закончилось, не начавшись. Горсть бюрократических формальностей, и дело «Вероники» ляжет в архив. Двое суток просмотров, совещаний и мозговых штурмов. Эксперты стоят на ушах. Белковые процессоры вычцентра хрипят загнанными лошадями. Интерфейсы раздуло от потока обрабатываемых данных. Дымятся кристаллобазы накопителей. Аналитики на стимуляторах и энергетиках. Блуждание в потёмках. Рой гипотез, одна другой безумнее… Диагноз: остаточное возбуждение. И переутомление – куда без него? Дело закрыто, но принятые стимуляторы будут действовать ещё шесть-семь часов. Выспаться в ближайшее время не удастся. Позвонить жене? Сходить в театр? Тильда без ума от живых ретро-постановок. Она будет рада, что они проведут вечер вместе.
Бреслау полез в карман за коммуникатором, но остановил руку на полпути. Я никуда не спешу, мысленно сказал он себе. И повторил вслух для верности:
– Не спешу.
Тильда на работе, до вечернего представления – уйма времени, а до дома – пятнадцать минут прогулочным шагом. Прогулочным, мать его, а не галопом. Налить себе хорошую порцию бренди со льдом и тоником, зайти в вирт, изучить афиши, сделать выбор – и тогда уже звонить Тильде.
Да, именно так.
В пятый и последний раз приложив ладонь к папиллярному сканеру, Тиран покинул охраняемый периметр Управления научной разведки Ларгитаса. «Враг не дремлет!» – сто раз на дню изрекал полковник ван Вейк, замначуправ по режиму. Отойдя шагов на тридцать, Бреслау оглянулся. Чтобы охватить взглядом сорокаэтажный гриб здания, ему вновь пришлось задрать голову к небу. Обманчиво-прозрачную «ножку» с остеклением из поляризованного плексанола венчала серебристая «шляпка», под завязку напичканная аппаратурой контр-слежения. Управление торчало у всех на виду, но даже из сотрудников мало кто знал, что скрывают лабиринты подземной «грибницы», сколь далеко и глубоко они простираются. Под землёй располагалась и «Аномалия» – Отдел нештатных ситуаций, возглавляемый Тираном. Какая сволочь обозвала отдел «Аномалией», Тиран не помнил. «Хорошо хоть, не «Флуктуацией»!» – ворчал его заместитель, полковник Госсенс.
Тиран не возражал бы и против «Флуктуации».
Дорожка уходила в холмы. Ландшафтеры и дизайнеры-флористы постарались на славу: в волнах зелёного моря были живописно разбросаны островки коттеджей и особняков. Маяки вязов и клёнов – вспышки золота и пурпура – указывали путникам безопасный фарватер, ведущий к родной гавани.
Жилой комплекс Управления больше смахивал на элитный загородный поселок: ларгитасская разведка заботилась о своих сотрудниках. Тиран с супругой перебрались сюда четверть века назад – и ни разу об этом не пожалели. Бреслау жалел о другом: двое суток работы отправлены псу под хвост единым росчерком начальственного пера. Начальство требовало результат. Давило, теребило, вставляло фитиль. На исходе вторых суток Тиран сдался, нарушив собственное правило: нельзя показывать полработы. Не только дуракам – вообще никому.
Начальству – в первую очередь.
Наверх ушёл доклад с предварительными выводами экспертной группы и частным мнением Тирана. Частное мнение адъюнкт-генерала Бреслау, как и следовало ожидать, было проигнорировано. В антический центр «Велет» расы Брамайн отправили официальный запрос. Начальство брало быка за рога. Базовой версией экспертов был сбой аппаратуры слежения вследствие флуктуативной атаки, из-за чего расовую принадлежность антиса-разбойника удалось определить с точностью в семьдесят три процента, а волновой слепок и вовсе не получилось идентифицировать. В подобной ситуации запрос к брамайнам был неизбежен, как восход солнца.
