Участковый вертел в руках свою фуражку в упор глядя на Ирину.
Та поднял голову, со злостью глянула на Уварова.
– Не пойду я никуда, хоть режьте вы меня, я слово отшельнику дала, что забуду дорогу к нему, а вдруг как он да осерчает на меня, не пойду…
– Мне что встать перед вами на колени и умолять, не за себя ведь прошу, за жену, молодая она совсем, ей жить да жить еще…
– Не пойду я сказала, не пойду…
Ирина вскинулась с стула и отошла к окну.
К ней подошла Лариса.
– Мама, идти надо, нехорошо это, все жить должны, а дяденька отшельник он хороший, он не будет ругаться, иди мама, иди…
Дочь обняла мать и уткнулась ей в грудь.
Ирина недоуменно, испуганно смотрела на Ларису.
– Да как же это дочка, я же ему слово дала…
– Иди мама, он все поймет, надо идти…
Ирина посмотрела на Уварова.
– Поздно уже, стемнело почти, не найду я…
Уваров понял, что она переломила себя, а сейчас просто отговорку ищет.
– Надо идти Ирина, до утра Оля не доживет, она даже до полуночи не доживет…
– На машинах вы туда не проедете напрямую, а нести ее далеко, верст шесть будет…
– Мы понесем если надо, я сам понесу, ты только веди…
– Кругом поедем, по полям, почти до места с другой стороны от реки подъехать можно, там метров двести до оврага останется, да по оврагу столько же…
Ирина отправила Лариску к соседке, а сама села в джип Уварова, который теперь ехал первым, а за ним реанемобиль, два джипа с охраной сзади.
Машина гайцов уехала, как только въехали в Смородинку.
На вопрос Уварова участковому поедет ли тот с ними, Филимоныч отказался наотрез.
– Мне хоть по службе и не положено вроде, только боюсь я этого отшельника, боюсь, хватит и того, что Ирина с вами, авось на нее он и не осерчает…
Развернулся и пошел по улице.
По полям оказалось не менее двадцати километров, да пару раз в темноте заблудились.
Уваров начинал нервничать.
Видя его состояние, Наумыч срывал свою досаду на водителе.
– Сергей Наумыч, да я то тут причем, мне куда говорят, туда я и еду… -ворчливо огрызался шофер.
– Туда вот сворачивай, к лесу тому, Жиздра круг здесь делает огибая лес, там овраг есть, к реке идет, в том овраге и живет отшельник… -произнесла Ирина.
Уваров удивлялся, как в темноте, хотя и при свете почти полной луны, находит дорогу.
Она, словно прочитав его мысли, произнесла.
– Я же в Смородинке родилась, всю округу знаю, по грибы, да ягоды не раз хожено, да и с тятькой на Жиздру ездила сети ставить… -но тут же примолкла, как-бы поняв, что ляпнула лишнее.
Наконец достигли места, где Ирина велела остановиться.
– Овраг там, метров двести отсель… -она махнула рукой в прогалину леса, в темноте сливающимся в одно темное пятно.
Выгрузились из машин, поставив машины так, чтобы они освещали ту самую прогалину.
В свете фар мелькали несуразные большие тени людей.
Уваров подошел к реанемобилю.
– Николай Васильевич, вы уверены, что поступаете правильно, ведь вашу жену придется отключать от аппаратуры?
– И что это значит?
– То, что она может умереть гораздо раньше срока, вот что это значит… -с досадой произнес врач.
– Ты можешь мне предложить что-то лучшее?
– Разумеется нет.
– Вот и отключай свою аппаратуру в темпе.
– Наумыч командуй… -бросил он стоящему рядом начальнику охраны.
Подскочили четверо охранников, подхватили носилки с лежащей на них Олей и вытащили из реанемобиля.
– А, мне то что делать… -спросил водитель скорой.
– Ждать… -коротко бросил Наумыч.
